Нескромное предложение - Кэтрин Коултер Страница 42

— Что?! Что вы сказали, Филип? В самом деле ездили туда? Видели Тревора? Стреляли в него? О Господи! Надеюсь, что вы промахнулись и не попали в сердце!

— Признаться, — рассмеялся Филип, — я рассчитываю месяцев через шесть снова побывать в Монмут-Эбби и переломать негодяю все кости.

Он не добавил, что Ричард Кларендон, вероятнее всего, станет его спутником, если не успеет раньше расправиться с Тревором. Сама мысль об этом наполняла его восторгом. Филип едва не потирал руки от удовольствия.

— Вот как все вышло, Сабрина: я припер к стенке не только Тревора, но и его застенчивую юную женушку. Должен сказать, они друг друга стоят.

Сабрина беспомощно всплеснула руками:

— Но почему?

— У обоих моральные принципы и понятия о чести, как у бродячих котов.

— Но зачем вы туда поехали?

— Чувствовал, что обязан это сделать ради вас.

— Ничем вы мне не обязаны, сколько раз повторять? Вы спасли мне жизнь, Филип, неужели этого недостаточно?

— Ладно, если быть честным, я поехал, желая своими глазами посмотреть на того очаровательного денди, который произвел столь огромное впечатление на Ричарда Кларендона. Мужественного рыцаря, задумавшего изнасиловать невинную свояченицу, доверенную его покровительству.

— Он и в самом деле красив. Вы велели ему оставить дедушку в покое?

— Да. Несмотря на бесчисленные недостатки, Тревор Эверсли не лишен инстинкта самосохранения. Я достаточно подробно разъяснил ему и Элизабет, что пущу пулю в сердце будущего графа, если старый умрет. Пришлось вытерпеть бурю негодования. Меня обвиняли в том, что я лезу не в свои дела, но в конце концов мне удалось их усмирить. Правда, признаюсь, что для наглядности сшиб Тревора с ног и пару раз ударил головой о стену. Элизабет визжала, будто ее режут, но мне кажется, она втайне радовалась, что я задал трепку ублюдку. Кто знает? Все это очень странно. Тревор позвал на помощь дворецкого.

— Риббла?

— Совершенно верно. Он появился, встал в дверях, увидел, что происходит, и немедленно исчез.

— Но, Филип, вы упомянули о дуэли с Тревором в случае смерти дедушки! Я не могу этого одобрить. А что, если он вас ранит? Неужели станете рисковать жизнью из-за какого-то старика?

— Он ваш дедушка, Сабрина.

— Я освобождаю вас от всех обязательств, навязанных Чарлзом. Мой долг вам растет с каждой минутой, и это невыносимо.

— Похоже, вам придется терпеть, пока я не выполню все, что задумал.

Терпеть? Этого еще не хватало!

Она стала обмахиваться рукой, чтобы охладить пылающие щеки.

— Благодарю вас, Филип, — холодно проговорила она. Филип с досадой поморщился.

— Мне не нужна ваша благодарность, Сабрина. Все эти излияния так утомительны!

Ну вот, кажется, подействовало. От груди до самых корней волос она покрылась густым румянцем. Ах, эти груди… Филип спохватился и поспешно отвел взгляд.

— Утомительны?! — ахнула Сабрина. — Глупец, да если бы вы знали, как мне надоело постоянно рассыпаться в благодарностях! Почему бы вам не выказать наконец свой характер, буйный и эгоистичный, как считает Чарлз?

— Эгоистичный? И это после того, как я купал вас, Сабрина, вытирал, укладывал в кровать и при этом не воспользовался вашим бедственным положением! Разве я не доказал свою самоотверженность?

— Я была без сознания, то есть почти. Только законченный злодей способен был купать меня в таком состоянии.

Она несла совершенный вздор, но это ему нравилось. Филип решил слегка поддразнить ее.

— Кстати, вы почти визжали от удовольствия, когда я предложил принять ванну. Без сознания? Что-то незаметно было.

— Джентльмену не обязательно помнить подобные мелочи.

Румянец на ее щеках пылал алыми розами, глаза сверкали яростью. Еще секунда, и она набросится на него, вполне обретя утраченный было бойцовский дух.

— Ничего подобного, Сабрина, наоборот. Джентльмен должен помнить каждую деталь. Такая способность помогает ему в следующий раз еще лучше угодить леди. Но, может, вы не желаете, чтобы я упоминал о дамах? Придется хорошенько обдумать, стоит ли соглашаться. Кстати, готов поклясться, что к тому памятному дню, когда я усадил вас в ванну, вы уже полностью пришли в себя, да и раньше отнюдь не метались в бреду и не лежали в обмороке. Наоборот, находились в чересчур возбужденном лихорадочном состоянии.

Он задумчиво уставился на маленькое ушко, обрамленное темно-красными локонами. Сейчас последует взрыв.

— Неужели забыли, как я согревал вас, когда вы замерзли?

Сердце Сабрины учащенно забилось. Разве могла она забыть, как он прижимал ее к себе, согревая жаром собственного тела, а его ладони неустанно гладили ее спину и она старалась глубже окунуться в это чудесное тепло!

— Вы не джентльмен, сэр, — с достоинством объявила она и отступила, выставив вперед руки, словно желая отгородиться от него.

Черт, он и в самом деле зашел слишком далеко в своем желании немного ее встряхнуть. Но, гром и молния, кажется, взрыва не получилось.

— Вы правы, — коротко, жестко бросил он. — Примите мои извинения. И позвольте заверить, что вы и в самом деле были не в себе. Я, со своей стороны, делал все необходимое, чтобы спасти вашу жизнь. Не стоит впадать в истерику. Обещаю, что больше словом не упомяну об этом.

— Я никогда не впадаю в истерику.

Филип невольно расхохотался:

— Действительно. И я умоляю впредь не приобретать подобной привычки. Я смертельно боюсь женщин такого склада. Ну а теперь приглашаю вас на танец. Или, если вы уж очень злы на меня, просто вернемся к леди Берсфорд. Той самой тете, что, кажется, замужем за торговцем? О, простите, я снова забылся! Вы слишком тяжело дышите, что свидетельствует о нервном напряжении. Успокойтесь.

— Ваше остроумие способно кого угодно свести в могилу, — бросила девушка и, подобрав юбки, величественно поплыла по коридору в бальную залу, под крылышко тетки.

— Очередное оскорбление, которое мне приходится терпеть от вас! — воскликнул, смеясь, Филип. — Как вы жестоки!

Он вежливо попрощался с хозяйкой и велел кучеру ехать в «Уайте». Проведя там несколько часов за бутылкой бренди, он отправился к своей содержанке Мартине на Фиттон-плейс. Энни, горничная, дворецкий и повариха в одном лице, приоткрыла дверь на громкий настойчивый стук и раздраженно осведомилась, кого это принесло. Увидев покровителя хозяйки, она растерянно произнесла: