Пойми и прости - Дж. П. Моннингер Страница 41

— Ну? — спросила я.

Ее глаза стали влажными.

— Он самый добрый, самый нежный мужчина из всех, кого я встречала, — сказала она, мгновенно уловив, что я имею в виду. — Я в таком восторге от него, что даже не знаю, что с собой делать. Честно, мне наплевать. Я продолжаю повторять себе, что это сумасшествие, что это не может быть правдой, но тогда он делает что-то еще… Что-то до того милое и чуткое, что у меня снова сносит крышу.

— Я так рада, Констанция. Я так рада за тебя.

— А Джек?

Я кивнула.

Она сжала мою руку. Официант вернулся с нашим кофе. Она снова заговорила:

— Когда мы приехали в Испанию, у меня поначалу были трудности с языком и ритмом жизни. Там до того медленные люди, что мне постоянно хотелось всех обогнать и куда-то бежать, чтобы увидеть как можно больше, но на меня чудотворным образом повлиял Раф. И я задалась вопросом: куда я постоянно спешу? Разве это какая-то гонка, где выигрывает тот, кто увидит больше музеев и соборов? Почему я раньше об этом не думала? Это до того понятно и очевидно, но я не осознавала этого, пока не встретила Рафа.

— У меня такое же чувство, — сказала я. — С Джеком. У меня был этот нелепый список заданий, и я считала, что если не поставлю галочку напротив всех пунктов, то автоматически провалю задание. Я была плохим туристом. Я не умела брать от путешествий все. Не знаю, это именно мое отношение или в целом американское. Может быть, это связано с тем, что я отличница, но, встретив Джека, я вдруг перестала ощущать ту спешку и желание сделать что-либо первой. Совсем.

— Раф хочет, чтобы я поехала с ним в Австралию. Сразу, вместо того чтобы ехать домой. Он хочет, чтобы я познакомилась с его семьей.

— А ты что думаешь?

Она не отрывала от меня взгляда. Моя милая рассудительная подруга, которая изучает святых, едва пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Я ведь совсем не за этим приехала в Европу. Мои родители решат, что я спятила.

— Ты уже рассказала им о Рафе?

— Я сказала маме. Она поддержала меня, но сказала быть осторожнее. Я все хорошенько обдумала. Моя работа начинается только осенью. Я могу позволить себе поехать в Австралию. Это так заманчиво. Раф должен вернуться на летнюю стрижку овец. Кажется, он говорил как-то так. У них там другое время года, поэтому я путаюсь, когда он говорит об этом.

— Ты настолько серьезно настроена?

Она кивнула и отхлебнула свой кофе.

— Видимо, да, — ответила она.

— Я счастлива за тебя. Знаю, что уже говорила, но это правда.

— Я не готова прощаться с ним. Пока что. А ты можешь попрощаться с Джеком?

Я покачала головой. Мне казалось, я никогда не смогу попрощаться с ним, но я решила не произносить это вслух. Глядя на Констанцию, слушая о ее планах с Рафом, я поняла, что делаю все правильно. Мы не должны прощаться в Париже, Нью-Йорке или где-либо еще. От этой мысли у меня в животе запорхали бабочки.

Официант принес нам еще кофе. Мы осмотрели кафе, приходящих и уходящих людей. Этот человеческий поток отличался от прохожих в Берлине или Амстердаме. Возможно, здешние были моложе. Светлее. Я ощутила тоску, которая застала меня в прошлый раз в Париже: жаль, что жизнь бывает столь прекрасной так редко. И хотя в этом не было логики, меня по-прежнему не покидало это чувство.

— Давай позвоним Эми, — сказала Констанция, когда официант отошел. — Быть здесь без нее кажется каким-то неправильным.

— Хорошо, — сказала я, согласившись с тем, что это отличная идея. — Давай позвоним.

Мы связались с ней по Facetime.

За все это время Констанция списывалась с ней всего пару раз, да и я тоже, она даже не ответила, когда я прислала ей фотку Констанции на быке. Наконец объединившись, мы решили, что она просто должна ответить на наш звонок. Констанция написала ей, что мы звоним. Эми не ответила на сообщение. Но через несколько секунд, когда мы открыли Facetime, Эми тут же ответила своим фирменным выражением:

— Приветик, сучки!

Это Эми, наша Эми.

На маленьком экране она выглядела странно счастливой. Похудела, кажется, посвежела. Ее глаза сияли. Она была похожа на человека, который пробежал огромную дистанцию, но еще не отдышался.

— Как я рада тебя видеть! — воскликнула я. — Я так по тебе скучала. Мы обе скучали!

— Ничего подобного! Вы лакомились сладкой мужской плотью! Я видела ваши посты на Facebook! И все фотки в Instagram.

Может быть, она немного перебарщивает со своим энтузиазмом. Констанция, блеснув очками, наклонилась поближе к экрану.

— Что ты сделала с волосами? — спросила она Эми. — Не могу разглядеть.

— Обрезала. Один знакомый гей схватил меня за волосы и силой притащил в салон к моей маме, чтобы я сделала новую прическу. Теперь у меня официально прическа женщины средних лет! Я выгляжу так, будто недавно родила ребенка!

— До чего же я рада видеть тебя, Эми, — сказала я. — Ты выглядишь фантастически.

— И чувствую себя отлично. Я ходила в городской центр ветеранов боевых действий и крутила там задницей перед кучей престарелых солдат. Я на них тренируюсь. Нужно понемногу возвращаться в игру.

— Хорошо, — сказала Констанция. — Я рада, что ты ответила на наш звонок. Сто лет не виделись. Мы очень скучаем.

— А вы двое! Любовь в воздухе витает? Какого черта? Я оставила вас на пару недель, а вы и рады — на седьмом небе от счастья.

Констанция покраснела. Я тоже. Мы не смогли придумать ответа.

— О боже, все настолько плохо! — сказала Эми слегка отстающим от картинки голосом. — М-да уж. Так где вы сейчас? Опять в Париже?

— Только приехали сюда, — сказала я. — Пробудем здесь четыре дня, а потом летим домой.

— Вы хоть одни прилетите?

Я взглянула на Констанцию. Она не отрывала взгляда от экрана.

— Джек полетит со мной, — сказала я.

— Я, может быть, поеду в Австралию, — сказала Констанция. — Пока не решила.

— Вы любите этих ребят, верно?

— Да, — мягко ответила я. — Думаю, любим.

— Ну, тогда не будьте парой скромниц. Просите всего, чего захотите. Вот что я скажу, спектр знакомств здесь довольно мрачный. Или малолетки, или старики. Есть у меня один женатый придурок, который не хочет оставлять меня в покое. Он носит ремень с телегой на пряжке. Вы не поверите, что такой человек, как он, вообще существует, но это так. Каждую субботу он появляется в центре ветеранов, только говорит не «суббота», а «день наших свиданий». Странный парень.

— Вы с ним встречаетесь? — спросила я.

— Не-е-е-е-т, — завизжала она. — Ни за что. Боже упаси.