Песня сирены - Виктория Холт Страница 41

— Как приятно вновь видеть вас — сказал он. — Вы должны зайти в дом, не правда ли, мама?

Элизабет Пилкингтон сказала, что я обязательно должна зайти.

Я спешилась и зашла в дом.

Я была взволнована и обрадована встречей с Мэтью. Мне казалось, что он совсем не такой, как жившие по соседству молодые люди, с которыми я время от времени встречалась. В нем была утонченность, которой я никогда не видела в других людях. Возможно, это было связано с тем, что он значительную часть своей жизни провел в Лондоне.

Мэтью сказал, что некоторое время был в армии за морем, а потом, вернувшись, провел какое-то время в своем поместье, в Дорсете.

— Нельзя надолго оставлять поместье без присмотра, — сказал он и добавил:

— Вы выросли со времени нашей последней встречи. Потом заговорила его мать:

— После прибытия сюда с Мэтью произошло большое несчастье — он потерял любимую собаку. От волнения я встала и воскликнула:

— Мастифа?

— Да, — подтвердил Мэтью. — Откуда вы знаете? Я засмеялась:

— Потому что я нашла ее.

— Вы ее нашли? Где же она?

— Сейчас она лежит в корзине у меня в спальне. Она попала в капкан, а я нашла ее, взяла домой и перевязала рану. Она быстро поправляется.

Глаза Мэтью сияли от счастья.

— Ну, это замечательно! Я вам благодарен: Бэлл — моя самая любимая собака.

— Она очень красива! — сказала я. — Бедняжка, она была так напугана…

— И очень благодарна вам, как и я. Мэтью взял мою руку и опять поцеловал ее.

— О, — сказала я, вспыхнув, — это ерунда! Я не могу бросить животное в беде.

Элизабет Пилкингтон ласково улыбалась нам:

— Это чудесная новость. Вы — наш добрый ангел, Дамарис.

— Я тем более рада за Бэлл. Я заметила, что она не бродячая собака, было видно, что за ней хорошо ухаживают — Она доброе и верное существо. Она уже немолода, но трудно сыскать более верного и преданного стража.

— Я хорошо вижу ее достоинства и очень рада вернуть ее вам.

— Если бы вы ее не нашли…

— Кто знает, что случилось бы, вряд ли люди вообще ходят на этот участок. На самом деле… много неприятностей произошло из-за того, что Джекоб Рок поставил там капкан.

— Что это за участок? — спросила Элизабет.

— Это рядом с Эндерби. Раньше земля относилась к Эндерби, а мой отец купил ее. У него были какие-то планы относительно этого участка, но сейчас это просто огороженное место. Я называю его «запретным лесом».

Я повернулась к Мэтью.

— Я думаю, ваша собака завтра сможет ходить, я приведу ее вам.

— Это замечательно. Сможем ли мы когда-нибудь отблагодарить Дамарис? спросила Мэтью его мать.

— Дамарис не нужно говорить, как высоко мы ценим то, что она сделала. Она это знает. Она спасла бы любого воробья, найденного у изгороди.

Домой я ехала взволнованная. Я понимала, что взволновало меня не столько то, что я нашла владельца собаки, сколько возвращение Мэтью.

Радость моя улетучилась, когда я вошла в дом и увидела в кухне Мэри Рок с опухшими от слез глазами. Она бросила на меня укоризненный взгляд. Именно я нашла капкан и сообщила о том, где он был найден. Если бы я могла предвидеть реакцию отца, я бы не стала об этом рассказывать, но сейчас бесполезно было говорить об этом Мэри.

За ужином я не стала упоминать о том, что нашла владельца собаки, ибо в присутствии отца мы не касались вопроса о собаке. Он все еще был сердит, неумолим и, как мне кажется, сам от этого страдал.

Я все же упомянула о собаке, когда мы с матерью пошли наверх спать.

— Кстати, Мэтью Пилкингтон приехал навестить свою мать и, ты знаешь, это его собака.

— Как странно, — тихо сказала она.

Казалось, новость ее не обрадовала.

На следующий день я отправила собаку в Грассленд. Она явно обрадовалась, когда вновь увидела хозяина: залаяв от радости, она прижалась к нему носом, в то время как Мэтью встал на колени и ласкал ее. Мне кажется, что именно в этот момент я в него влюбилась.

Мы можем очень сильно влюбиться в четырнадцать лет, а мне скоро должно было исполниться пятнадцать. Госпожа Леверет сказала моей матери, что в некотором отношении я старше своих лет: я была очень серьезной. Мне кажется, у меня было страстное желание быть любимой. Конечно, все люди хотят, чтобы их любили, но Карлотта так сильно затмевала меня, я так остро сознавала ее превосходство, что, как мне кажется, я нуждалась в любви больше, чем другие.

Я редко привлекала чье-либо внимание, а теперь я им упивалась.

У нас с Мэтью было так много общего: так же, как и я, он любил своих собак и лошадей, мы могли говорить о них часами. Мы любили ездить верхом. Я чувствовала, что начинаю даже проявлять интерес к одежде, которой Мэтью придавал такое большое значение, а я никогда прежде особенно не придавала большого значения тому, как я одета. Я всегда знала, что сколь великолепным ни было бы мое платье, Карлотта будет выглядеть привлекательнее меня даже в самой простой одежде.

Все изменилось с тех пор, как Карлотта уехала. Я скучала, временами мне очень хотелось быть с нею, и в то же время я не могла не понимать, что если бы она была здесь, я не смогла бы жить такой увлекательной жизнью и ощущать собственную значимость. Мэтью дал мне понять, что я интересна. Он был очень рад, что я спасла его собаку, уверенный, что это прекрасное существо погибло бы, если бы осталось в капкане. Он все время говорил мне о том, как это чудесно с моей стороны — спасти его собаку.

К нам присоединялась Элизабет. Бэлл тоже устраивалась рядом, прислонившись к коленям Мэтью и глядя на меня с выражением признательности в умных глазах.

В разговоре выяснилось, что мой отец узнал, кто поставил капкан, и был очень сердит. Он вновь запретил всем посещать этот участок.

— Это совершенно нетронутый, заросший участок земли, не так ли? спросила Элизабет. — Зачем он его так отгородил?

— Я думаю, он его для чего-то предназначал и очень рассердился, что Джекоб Рок его ослушался. На самом деле, отец уволил его.

— Куда же он пойдет? — спросила Элизабет. Я чувствовала себя очень несчастной в этот момент, и она сказала:

— О, бедняга… Я понимаю, что он не прав, ослушавшись хозяина… и я терпеть не могу капканы, но из-за такого небольшого, проступка…

— Это не похоже на моего отца! — воскликнула я. — Он всегда был так добр к тем, кто на него работает, и известен справедливостью по отношению ко всем. Так скорее мог бы поступить мой дед, который часто резок, но отец… Но так или иначе, он не собирается менять своего решения.

— Бедный Джекоб! — сказала Элизабет. Несколько дней спустя я увидела Мэри Рок в саду, когда набирала воду. Она совершенно изменилась: улыбалась чуть ли не язвительно.