Лабиринты судьбы - Марина Преображенская Страница 41

Вчерашний вечер мы провели за чаем на моей кухне. От бывших жильцов в кухонном шкафу осталось три стакана, пара тарелок, дюжина алюминиевых вилок и ложек и большой синий в белый горошек чайник. Я же привезла с собой хороший индийский чай, пару банок варенья, которые мне дала Таня, и упаковку сосисок.

— Ну, рассказывай, скалолаз, — сказала я, наливая в чайник воду.

— Антон, — он потянул мне руку, и я, чуть помешкав, пожала ее.

— Ирина.

— Вот и знакомы, — объявил он, смущенно оглядываясь по сторонам. — А ты здесь одна?

— Пока да, а там видно будет.

Я насыпала чаю в стакан и, залив его кипятком на треть, прикрыла тарелкой. Разлила кипяток по стаканам и в оставшуюся воду положила сосиски.

— У меня нет хлеба.

— Хлеба? — Антон озадаченно поморщился и зачем-то выглянул в окно. — Хлеба…

Он подошел к стене и, прижавшись к ней ухом, стал вслушиваться.

Затем он резко обернулся ко мне и с сияющим взором сообщил:

— Только ради тебя! Фокус! Нет-нет-нет, закрой глаза и уши.

— А может, мне уйти вовсе?

— Зачем? — смутился он.

Я рассмеялась и закрыла глаза.

Некоторое время в комнате было тихо, и я, не совсем понимая, что же происходит, все-таки открыла глаза.

Антон все так же стоял. Совершенно ничего не произошло, и, вопреки ожиданиям, чуда не свершилось.

— Ну, ты чего?

— Нет, я подумал, без тебя не получится. Давай пакет.

Я вынула из сумки старый полиэтиленовый пакет и протянула ему.

— Зачем?

— Нетерпеливая какая. — Он постучал в стенку, и с той стороны раздался ответный стук. Потом он стукнул два раза по два и выглянул в окно.

— Серый, кинь конец, — прошипел он кому-то.

— Момент! — раздалось в ответ.

Спустя минуту между двумя соседними окнами была налажена веревочная связь, по которой к нашему ужину доставили хлеб, масло, пачку печенья и упаковку спагетти.

— Похоже, ты собираешься здесь поселиться, — засмеялась я.

— Вовсе нет! Вы, сударыня, льстите себе.

— Ах ты, маленький негодник! — Я хлопнула его влажным полотенцем по плечу и замахнулась еще раз, но он ловко увернулся из-под удара и перехватил мою руку.

— Все! Сдаюсь! Уговорила, я останусь здесь навсегда!

— Безумец. — Я высвободила запястье из его ладони и, коснувшись пальчиком Антошкиного подбородка, великодушно разрешила: — Оставайся, я превращу тебя в золотую рыбку, и ты станешь выполнять все мои желания.

Я снова улыбнулась и подошла к стене. Два раза по два. С той стороны энергично ответили тем же, и, когда я выглянула в окно, меня уже ожидали два сияющих радостью глаза.

— Привет!

— Привет! — ответила я.

— Ну как ты там? — спросил Антон и вдруг изменился в лице.

— Нормально.

— А что это с твоим лбом?

— Что? — не поняла я и стала его ощупывать.

— У тебя зеркало есть?

— Конечно, есть. — Меня одолевала тревога, но я не хотела попадаться на крючок его шутки и мужественно продолжала диалог.

— Я серьезно! У тебя краснуха.

— Чего?

— Пойди, посмотри.

Я подошла к сумке и вынула оттуда маленькое круглое зеркальце. Посмотрела в него и ахнула. На краснуху это было не похоже. По лицу расплылись огромные красные волдыри. Я поднесла к волдырю палец и едва коснулась его, как он нестерпимо зачесался.

Паника поселилась в моем сердце. Я быстро осмотрела тело и обнаружила такие же волдыри повсюду. Только руки отчего-то были чистыми.

— Антон, — я подбежала к окну. — Я потом тебе стукну в стенку. А сейчас пойду в медпункт.

Едва я натянула свои неизменные джинсы, как в дверь гулко забарабанили.

— Иду! — крикнула я и, застегивая на ходу батник, пошла отпирать.

— Демина! Вы что себе позволяете! — заорал на меня красномордый жиртрест, но, увидев мое лицо, осекся и все-таки хрипло добавил: — Твоя очередь дежурить.

— О Боже! — простонала я. — Вы изверг. Вам место в детской колонии для малолетних преступников.

— Нет, Демина, ты ошибаешься, — усмехнулся воспитатель. — Я уже работал там и понял — не мое это место. Но с такими строптивыми, как ты, я сталкивался неоднократно, и лучше тебе не лезть на рожон.

— Послушайте, — заискивающе пропела я. — Мне кажется, мы смогли бы договориться, только не сейчас. Посмотрите, что с моим лицом. Мне необходимо найти медпункт.

— Я проведу тебя, — почти с состраданием продолжил воспитатель и, смягчившись от моего елейного голоска, с надеждой добавил: — А вечером жди в гости.