Прощальный поцелуй - Тасмина Пэрри Страница 41

– Нужно как-то выбираться отсюда, – пробормотала она себе под нос и, быстро обувшись, потихоньку двинулась к двери.

Оказавшись в коридоре, она посмотрела по сторонам и на цыпочках направилась к лестнице.

Это определенно был дом Эллиота – теперь ей это было совершенно ясно. Она узнала лепнину, люстры, пол в холле, выложенный черной и белой плиткой и похожий на шахматную доску. Но каким образом она попала в комнату для гостей и – что еще более важно – что там произошло?

Ее начало мутить, и не только из-за тяжелого похмелья. «Я ведь все еще замужняя женщина, – напомнила она себе, – и при этом лихорадочно и безуспешно пытаюсь вспомнить последствия разгульной вечеринки, как какая-то сексуально озабоченная малолетка».

Она схватилась за перила лестницы, и в этот момент под ногой ее громко скрипнула половица.

Из соседней двери тут же появился Эллиот, вытиравший полотенцем влажные волосы. «Слава богу, он по крайней мере одет», – подумала она, отметив, что на нем серая футболка и темные джинсы: вчера одежда у него была другая.

– Доброе утро, – сказал он, набрасывая полотенце на шею.

– А я тут собралась уходить, – отозвалась она, указывая большим пальцем в сторону выхода. – Прошу извинить меня за все, что бы я вчера ни делала. И за то, что мне удалось себя довести до такого состояния, что в итоге я оказалась у вас в комнате для гостей.

Он слегка улыбнулся:

– Да, вы накануне немного перебрали.

Эбби смущенно отвела глаза в сторону.

– А как получилось, что… ну, в общем, что я осталась тут?

– Я предложил, вы согласились.

– Я правда согласилась? – Она охнула, начиная трезветь.

Эллиот рассмеялся.

– Что в этом смешного?

– Просто у вас такой вид, будто вы злитесь на себя.

– Так и есть.

– За что? За то, что проснулись у меня в комнате для гостей?

Она никак не могла понять, флиртует он с ней или нет. Надеясь, что нет, она решила тут же покончить с неопределенностью, все расставить на свои места.

– Я уверена, что большинство женщин очень обиделись бы, закончив вечер в комнате для гостей в полном одиночестве, Эллиот, но у меня были совсем другие намерения, – сказала она, стараясь сохранять достоинство. – Мне, конечно же, нужно было уехать домой, и я хотела уехать домой… И я ведь приехала с подругой. – Она бросила на него вопросительный взгляд. – О нет! Что случилось со Сьюз?

– Ну, думаю, Сьюз вполне в состоянии позаботиться о себе. Если нет – у нее есть Уилл, который ей в этом поможет.

– Это тот Уилл, который работает с вами?

– Они ушли вместе.

Эбби растерянно прижала ладонь к губам.

– Пойдемте. Давайте спустимся вниз, – сказал он, и тон его был, пожалуй, интимным. Чтобы направить ее, он слегка прикоснулся к ее талии. – Я приготовлю что-нибудь поесть. Чисто английский завтрак и «кровавая Мэри». После этого вы почувствуете себя лучше.

Нижний этаж дома чудесным образом трансформировался в элегантное обитаемое жилище. Проходя через оранжерею, Эбби поразилась тому, что десятки пустых бутылок уже куда-то исчезли, ноги больше не липли к залитому вином полу, подушки на кушетках были взбиты и аккуратно разложены по своим местам. Нигде не осталось ни намека на то, что вчера здесь вовсю веселились.

– Нет, вы только посмотрите на это! – не удержалась она, когда они добрались до кухни. – Что за волшебницы занимаются у вас уборкой?

– Должно быть, Сандра пришла сегодня пораньше.

– Сандра?

– Наша домоправительница. У нее есть свой ключ. Я предупредил ее, что у нас будет вечеринка.

– А я уже подумала, что у вас есть жена, которую вы скрываете от всех.

– Я бы признался вам в этом, – сказал он, отрывая взгляд от блендера и внимательно глядя на нее.

Снова что-то проскочило между ними. Эбби понимала, что не должна задерживаться здесь, но устоять перед искушением съесть вкусный завтрак в этой потрясающей кухне было просто невозможно.

– Вечеринка удалась. Мне так кажется, – сказала она, усаживаясь у кухонной стойки.

– Я и не знал, что вы такой специалист по лимбо ^[42].

– Лимбо? – растерянно переспросила Эбби.

– А вы что, не помните? – удивился Эллиот. – Вы потребовали у Уилла галстук, натянули его между спинками двух стульев, после чего, выкрикивая «посмотрим, как сильно вы можете выгнуться», заставили всех пролазить под ним.

– Вы шутите…

– Да, шучу, – поддразнивая ее, усмехнулся он. – Лимбо действительно не было, зато были пляски на диване, навеянные музыкой «Бич Бойз».

Он поставил перед ней «кровавую Мэри», и она на миг застыла, уставившись на стакан.

– Давайте, пейте. Сейчас вам крайне необходимо опохмелиться.

– Я никогда не верила в эти средства.

– Ну уж мне-то поверьте, я ведь журналист.

В кухне повисло молчание.

– Ладно, чего еще я не помню из вчерашнего вечера?

– Ну, похоже, вы в каком-то смысле очаровали моего отца.

– Надеюсь, не сексуальном?

– Я тоже на это надеюсь. Но вы ему определенно понравились.

Он поймал ее взгляд и удержал его.

– Я был удивлен, что он так разболтался. Насчет Розамунды Бейли.

Эбби начала медленно пить красный напиток. «Кровавая Мэри» ей никогда особо не нравилась – создавалось впечатление, что пьешь холодный томатный суп, – но конкретно эта была хороша. Желудок ее сопротивлялся, но она продолжала глотать, пока стакан не опустел.

– Знаете, думаю, именно поэтому я так и надралась вчера, – наконец сказала она.

– Только не говорите, что отец опробовал на вас свои штучки. Его последняя секретарша уволилась из компании вроде бы из-за того, что он ущипнул ее за задницу. Он же клянется, что она случайно зацепилась этим местом за его запонку. Но в итоге обошлось без скандала.

– Нет, дело тут не в вашем отце, – тихо сказала Эбби. – А в том, что он сказал про Розамунду. Что она шпионка.

Эллиот подошел к варочной панели и начал поджаривать бекон.

– И вы думаете, что это не просто игра его воображения? – сказал он, посмотрев на нее через плечо. – Вы вообще читали ее колонку? Взгляды у нее и вправду левые.

– Но все равно она не коммунистка. И не шпионка.

– Отец не знает этого наверняка. Я попытался вытянуть из него побольше информации, пока вы скакали на диване, и он сказал мне, что больше о ней может знать Клайв Десмонд. Ему неприятно было признать, что сам он в действительности знает немного.