Пока страсть спит - Ширли Басби Страница 41

Маделина вскочила и предложила:

— Пойдемте со мной, сеньора. Я покажу вам вашу комнату. Кто-нибудь из слуг сейчас же займется вашим платьем.

Повернувшись к мужу, она коротко добавила:

— Мигуэль, голубчик, распорядись, чтобы Джесус или Педро принесли чемоданы сеньоры Риджвей в золотые комнаты. Ей надо срочно переодеться.

Бет, как лунатик, следовала за пышной хозяйкой через тенистую аркаду, образованную выступающими над двориком карнизами построек. Она с трудом держала себя, все еще пребывая в шоке от сознания того, что Рафаэль — сын хозяев.

Скрывая свои подлинные чувства, она сказала в ответ на недоуменный взгляд Маделины:

— Поездка из Сан-Антонио утомила меня гораздо сильнее, чем я ожидала.

Хозяйка согласилась, что это хоть и не очень длинное, но не слишком комфортабельное путешествие действительно утомительно. Она предложила молодой гостье раздеться и до ужина отдохнуть в постели.

— Я пришлю вам освежающих напитков, и вы придете в себя.

Бет искренне поблагодарила Маделину, потому что, действительно, ей больше всего сейчас хотелось раздеться и лечь в прохладную постель.

С уходом Маделины самообладание покинуло Бет. Ноги ее дрожали, она с большим трудом добралась до кресла и рухнула в него. Она убеждала себя:

«Ну не надо быть дурой, чего мне бояться? В конце концов, он просто один из мужчин. Он не может нанести мне вреда».

Но тут сердце ее сжалось от ужаса — она раньше не подумала, что ей придется встретиться и с Консуэлой. Руки Бет задрожали так, что ей пришлось зажать их между коленями. О Боже! Бет с отвращением поняла, что просто не сможет видеть Консуэлу, не говоря о том, чтобы поздороваться с ней в рамках светской вежливости. Она представила, как черные пустые глаза Консуэлы, знающей всю глубину ее падения, будут следить за каждым движением. А кузен Консуэлы Лоренцо, он что, тоже будет здесь?

Бет вынуждена была прервать свои размышления, потому что раздался легкий стук в дверь. И сразу же тяжелая дверь раскрылась и так же, как когда-то в тот ужасный полдень в Новом Орлеане, на пороге возникла служанка Консуэлы Мануэла. В ее руках был большой серебряный поднос с разнообразными напитками. Бет остолбенела, ее лицо вспыхнуло от возбуждения.

Мануэла остановилась как раз посреди комнаты, ее черные глаза с полным пониманием смотрели на лицо Бет. Она несколько секунд молчала, а потом произнесла очень тихо:

— Не надо меня бояться, сеньора. Тогда я просто была вынуждена выполнять распоряжения моей госпожи. А теперь я не сделаю ничего плохого вам. И никто и никогда, кроме нас двоих, не узнает того, что там произошло.

Мануэла подошла ближе и еще раз повторила:

— Не надо меня бояться. Сеньора Консуэла мертва, и вместе с ней умерло очень многое. Верьте мне, я не сделаю вам ничего плохого. Она мертва, и вместе с ней ушло прошлое.

Бет не понимала ничего, кроме того, что Консуэлы больше нет. Она посмотрела в лицо Мануэлы и спросила:

— А как это случилось?

— Команчи. Она ехала отсюда, чтобы в порту сесть на корабль до Испании. И она, и две ее служанки, и восемь слуг — все были убиты индейцами. Она страдала перед смертью. О Боже, как она страдала. Я обмывала ее тело перед тем, как ее похоронили здесь на семейном кладбище. И я видела следы чудовищных пыток на ее теле. Она страдала в тысячу раз страшнее, чем вы, сеньора, я не хочу искать в этом прощения за то, что она проделала с вами, но может, где-то в уголке вашего сердца найдется капля жалости к ней. Она умерла ужасно.

Мануэла замолчала и, взяв с подноса стакан сангрии, подала его Бет. Та автоматически взяла вино и тут вспомнила о своем залитом этим же вином платье.

— Как мне жаль мое платье. Я его испортила. Бет с глупым видом опустила глаза. А Мануэла, как будто предыдущей части разговора не было вовсе, согласилась:

— Да, я вижу. Если позволите, я займусь этим платьем. Я помогу вам снять его, а другая служанка замоет.

Бет беспомощно согласилась, пытаясь забыть ту важную часть разговора, пытаясь не думать о том, что Рафаэль Сантана специально послал свою жену на смерть к команчам.

Мануэла ловко сняла злополучное платье с Бет, оставив ее в кружевной рубашке, и тут же исчезла в глубине дома. Но почти немедленно возвратилась с красивым французским пеньюаром, полы которого были обшиты испанскими кружевами. Бет его узнала, значит, ее багаж уже был распакован в одной из близлежащих комнат.

Мануэла помогла ей надеть пеньюар и посоветовала глотнуть сангрии. Бет, которая все еще действовала автоматически, так и сделала. Глоток вина согрел ее. По телу пошла приятная теплота, и она с истерической храбростью подумала: «Вот сейчас напьюсь, и, по крайней мере, мне не будет страшно ничего».

Мануэла чуть не силком проводила ее в спальню и усадила в большое удобное кресло.

— Вашим платьем занялась Мария. А меня донья Маделина попросила прислуживать вам, потому что после смерти Консуэлы я стала ее горничной. Но если хотите взять кого-то другого, то скажите. Я договорюсь.

Проведя рукой по волосам, Бет твердо сказала:

— Нет, спасибо. Мы с вами вполне справимся, а завтра мои слуги помогут. Им трудно было бы объяснить, почему я отказалась от их услуг.

Бет решила воспользоваться ситуацией и выяснить все, что касалось обстоятельств смерти Консуэлы.

— Мануэла, расскажите мне, как все произошло. Почему Консуэла решилась ехать?

Мануэла немного поколебалась, а затем просто сказала:

— Сеньор Рафаэль потребовал развода. Он дал ей шанс поехать в Испанию и там самой начать бракоразводный процесс или остаться здесь и покорно ждать, когда он решит сам сделать это.

На лице у Мануэлы появилось брезгливое выражение:

— Как она мерзко орала на него и оскорбляла, она была невменяема. Она тронулась в путь, даже не дождавшись, пока упакуют ее вещи. Лоренцо нанял нескольких человек сопровождать ее до побережья. Консуэла уехала через три дня в сопровождении двух горничных. А я должна была последовать за ней со всем багажом. Я благодарю Бога, что она не стала настаивать на том, чтобы я ехала с ней. Она доверяла мне и оставила приглядеть за сбором ее багажа. Это спасло мне жизнь. Команчи убили всех.

— Понятно, — тихо сказала Бет, все еще теряясь в догадках: не навел ли Рафаэль команчей на след жены, предварительно встретившись с ними и сообщив точку, где они могут задержать путешественников. В ней боролись чувства: ей не хотелось верить в то, что он мог пасть так низко, а с другой стороны, что-то подсказывало, что ему хватило бы жестокости на это. Был у нее и еще один вопрос:

— А сеньор Мендоза, как он поживает?

— У него есть ранчо недалеко отсюда, — ответила Мануэла, а на лице у нее появилось выражение сожаления: