Любовь и прочие неприятности - Киран Крамер Страница 41

В гараже было тепло и тихо. В лучах закатного солнца, проникавших в помещение через открытую дверь, медленно кружились пылинки. Скоро начнет темнеть: в горах вообще темнеет быстро.

Бун безумно хотел ее поцеловать, прямо сейчас, при свете угасающего дня, на лугу, под ясным голубым небом. Потом тоже, ночью, на простынях, где их тела распалятся и будут плавиться от страсти.

По ее чуть приоткрытым губам Бун понял, что она желает того же.

– Идем в дом?

– Да.

Ему захотелось себя пнуть. Он же не хотел уходить! Бун предложил это лишь потому, что боялся, боялся за себя, хотя и не знал, почему. Он всегда чувствовал себя уверенно с женщинами. Какая-то часть сознания твердила ему: «Забудь. Не медли. Иди, пока не стало поздно».

Однако они продолжали сидеть в машине.

Бун слегка потянул Сисси за локон, которого по-прежнему касался пальцем, и она поддалась. Когда они оказались так близко, что едва не соприкасались носами, он сказал:

– Я хочу поцеловать тебя.

– Лучше не надо, – мягко отказала Сисси, отстранившись лишь на дюйм. – Мы политические оппоненты.

Бун снял с нее очки и положил на приборную панель.

– Но это ведь не навсегда.

– Да. – Сисси отвела взгляд. – Но один из нас проиграет. Это, должно быть, довольно неприятное чувство.

– Об этом я не думал. Однако тот самый печальный момент пока не настал.

Она снова посмотрела на него и кокетливо вздернула бровь.

– Один поцелуй, не более того, иначе мы не сможем стать полноценными соперниками. Я буду за себя, а ты – за себя.

– Отличный план.

Сисси потянулась вперед, он наклонился ей навстречу. Поцелуй был долгим, медленным и глубоким. Бун моментально возбудился, но держал себя в руках, хотя мечтал ласкать ее губы – такие мягкие, теплые и податливые – не только губами, но и языком.

Она издала тихий стон и положила руку ему на шею, прямо над воротничком.

– Я хочу тебя, – прошептал Бун, легко касаясь губами ее рта. – Не могу забыть… хочу обнимать, трогать.

– Я тоже не могу забыть, – призналась Сисси. – Но мы должны.

– Я отказываюсь. – Он протянул руку и коснулся ее груди.

Она не отстранила его руку, томно вздохнула, и поцелуй продолжился. Какая эротическая пытка…

С тихим стоном Сисси отстранилась.

– Я не могу. Мы не должны так себя вести…

Она надела очки, будто они могли защитить. Расстояние между ними едва достигало половины фута.

– Тогда идем, да?

– Да, а то Нана будет волноваться. К тому же надо отправить по почте эти фотографии.

Сисси быстро закрыла окно со своей стороны, а Бун – со своей.

– Как все это глупо, – пробормотала она смущенно.

– Порой глупости – это хорошо.

Сисси рассмеялась: как же Буну нравился ее смех! – и сказала:

– Для меня ты запретный плод, и с психологической точки зрения здесь все ясно.

– А с мужской еще яснее: ты красива и сексуальна. Именно поэтому я хочу тебя целовать.

– Правда?

– Если бы раньше ты хоть раз взглянула на меня так, как смотрела пять минут назад, я бы тебе проходу не давал. И дело тут не прическе или очках, а в тебе самой.

Сисси покраснела и отвела взгляд, но потом снова посмотрела на Буна.

– Я действительно очень застенчива, но не со всеми. Члены моей семьи и друзья, например Лори, Салли и миссис Хатлбери, меня не смущают.

– У тебя очень забавные друзья.

– Знаю. – Сисси открыла дверь раньше, чем это успел сделать Бун, и вышла из машины. – Все нормально: женщина вполне может и сама открыть себе дверь.

Он прижал ее к дверце, снял очки и, касаясь губ, пробормотал:

– Будь прокляты эти выборы!