Ты моя судьба - Генриетта Рейд Страница 41

— Неужели тебе не противно, Никола? — спросила Ита, когда мы отъехали. — Мне бы было противно. Кроме того, мне бы сама Дейзи действовала на нервы с этой ее грубой откровенностью. Мы бы все время проводили за тем, что обменивались бы придирками.

Я улыбнулась:

— Ты забываешь, что я не совсем Делани, так что у меня не такой взрывоопасный темперамент. А знаешь, она мне даже нравится. Мне кажется, она не такая уж грубая, какой пытается казаться. Мне кажется, она одинока и скучает по своему мужу гораздо сильнее, чем это видно окружающим.

Теперь Ита улыбнулась:

— Барни Таррант был безнадежно чудаковатым. Мне кажется, он коллекционировал все, что только мог. — Она помолчала, потом добавила: — Я бы не хотела, чтобы все обернулось для меня так же, как для Дейзи.

— Как для Дейзи? — переспросила я. Мне казалось, что между этой тучной и грубоватой женщиной и гордой девушкой Итой не очень-то много общего. Я невольно засмеялась.

— Зря смеешься, — серьезно заметила Ита. — Ты должна была заметить, насколько своевольны и упрямы все Делани, особенно Рован, Но для него это нормально. Эмер сможет за себя постоять, когда они поженятся. Но Брайан совсем другой. Он настолько интеллигентный и цивилизованный, он всегда контролирует себя!

Когда они поженятся! Я почувствовала, как мое сердце упало при этих словах. «Как же невероятно глупо с моей стороны было думать о нем и любить его», — сказала я себе, но предательский комок застрял у меня в горле, я почему-то вспомнила о просьбе Рована поговорить с его сестрой об операции.

Я начала нервно, боясь, что она обидится и посчитает этот вопрос не моим делом, но, к моему великому облегчению, она спокойно выслушала, пока я говорила о том, что Рован ездил в Дублин, чтобы поговорить о ней с пластическим хирургом.

— Рован правда сделал это? — удивленно спросила она. — Мне с трудом верится, что его это волнует. Мне кажется, именно это так обижало меня; он казался таким равнодушным ко мне, к тому горю, что он мне причинил.

— Он очень переживает, — спокойно продолжала я, — гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить. И ведь ты встретишься с хирургом, правда?

Она помолчала, потом кивнула.

— Да, наверное, да. — Ее тон был сдержанным, но это не обмануло меня, потому что я поняла, она решила по дороге заехать к брату.

Когда мы приехали на раскопки, моросил противный холодный дождь. Издалека было легко разглядеть гору перекопанной породы.

— Похоже, тут прорыт ход, — заметила Ита. — И конечно же Брайан счастлив покопаться тут подольше. Я уже начала разбираться в тонкостях его работы, он мне много чего показывал из найденного и по ходу объяснял, что к чему. Так что теперь я даже смогу принимать участие в раскопках нового сезона — ну если, конечно, мы наладим отношения с ним. — Только вот ее счастливое лицо говорило мне лучше любых слов, что никаких если тут не может и быть.

Мы подъехали к маленькому деревянному домику, который, очевидно, использовался как склад, Брайан уже торопился к нам навстречу. Когда Ита вышла из машины, красивая и сияющая, их глаза встретились и все сказали друг другу без слов.

Он немедленно пригласил нас войти в домик, который он так старательно приводил в порядок по случаю нашего приезда. Домик оказался теплым и уютным. В центре грубого деревянного стола возвышался большой букет розовых хризантем, вокруг на кружевных салфетках были расставлены чашки и тарелки с бутербродами и пирожными, на печурке кипела вода в кофейнике.

Брайан нетерпеливо наблюдал за нашей реакцией.

— Я знаю, это не слишком шикарно, но это все, что удалось раздобыть в данных обстоятельствах.

— Это прекрасно! — счастливо произнесла Ита.

— Я напал на несколько интересных камешков, Ита, хочу тебе показать, — начал он торопливо.

— Камешки… — неопределенно повторила она за ним, подходя к столу и поправляя хризантемы.

— Ну ты помнишь, те, про которые я тебе рассказывал?

Было очевидно, что он отчаянно боится ее равнодушия, и она поторопилась сказать:

— Прости, Брайан, но я все позабыла, что ты мне рассказывал, за этот прошедший год…

— В таком случае ты была бы не очень аккуратной женой для такого парня, как я, — шутливо и одновременно нежно заметил он. И снова их глаза встретились, и я почувствовала себя лишней. Они позабыли о моем присутствии и наслаждались обществом друг друга.

Ита улыбнулась, и у нее на щеках появились очаровательные ямочки.

— Может быть, я смогу компенсировать это тем, что буду сильно любить тебя, — прошептала она в ответ.

Я посмотрела вдаль. Я чувствовала себя еще более несчастной, чем сегодня утром, когда покидала Рахин. За окном все больше расходился дождь и с какой-то злобной силой барабанил по крыше. Скоро мне придется возвращаться к Дейзи и к ее зверинцу, естественно, периодически мы будем препираться, потому что очевидно, что для Дейзи жизнь без хорошей перебранки пресна.

— Я подумал, что мы перекусим после того, как я покажу вам раскопки, — сказал Брайан, обращаясь ко мне. — Хотя, конечно, жаль, что дождь так разошелся, это помешает впечатлениям. — Он взял со стола свечи и натянул на себя один из огромных водонепроницаемых дождевиков, которые висели на крючке около двери. Другой он накинул мне на плечи.

Когда он уже было собрался надеть дождевик и на Иту, она бесхитростно сказала:

— Почему бы тебе не показать Николе эти камни? Я уверена, ей это будет очень любопытно, ведь так, Никола? — Она заговорщически посмотрела на меня. — А я тем временем приготовлю горячий кофе к вашему возвращению.

Конечно, зачем ей сейчас было идти смотреть на мертвые камни, когда у нее наладились отношения с любимым человеком, теперь для того, чтобы быть с ним, ей не нужны были никакие предлоги.

— Типичные женские уловки, — усмехнулся Брайан. — Ты просто боишься промочить ножки. Ну хорошо, тогда я буду тебе премного благодарен, Никола, если ты хотя бы изобразишь интерес к моему увлечению.

Когда мы взбирались на хребет, образовавшийся из раскопанной породы, мне он показался каким-то зловещим. Мы протиснулись в маленькую квадратную дверь, которая вела в узкий проход, только тут мы зажгли свечки. Когда мы продвинулись вглубь к центру насыпи, мерцающий свет свечей высветил каменные плиты, обрамляющие тоннель, по которому мы шли, и Брайан с энтузиазмом показывал мне образцы тех или иных артефактов. Было что-то устрашающее и даже жутковатое в осознании того, что все эти странные вещи были сделаны более четырех тысяч лет тому назад, и мне довольно трудно удавалось разделять энтузиазм Брайана.

— А гробница завершает тоннель, — прокомментировал он, когда мы продвинулись еще глубже. Тут тоннель расширился, и карниз, поддерживающий крышу, стал выше. Если не считать звука монотонно капающей с крыши воды, тут стояла странная тишина.