Князь сердца моего - Елена Арсеньева Страница 41

Испуганная лошадь выскочила из-под русского, так что тотповис между двумя всадниками, однако выскользнул из тулупа и рухнул на снег; нототчас же, вскочив, задал стрекача с таким проворством, что за ним и конный неугнался бы. А Оливье и тот, другой всадник тянули трещавший по швам полушубоккаждый к себе; и неведомо, сколь долго бы длилось сие соперничество, когда бкраснорожий не вытащил из-за пояса пистолет и не наставил его весьманедвусмысленно на Оливье, вынудив того выпустить добычу. Оливье смотрел вследпобедившему сопернику, удивляясь – куда это он скачет с меховым трофеем? Ивдруг увидел в стороне укутанную попоною фигуру, неподвижно сидевшую на коне.

Победитель подскакал к ней и небрежно набросил на плечиполушубок. Жадность соперника, оказывается, объяснялась желанием одеть потеплеесвою даму... ибо на том коне сидела женщина.

Оливье всегда был любопытен не в меру. Он подскакал кстранной паре и отвесил низкий поклон и своему бывшему сопернику, и женщине.

– Простите, сударь, мою недогадливость и упрямство! –затрещал он. – Ради прекрасной дамы я и сам не замедлил бы раздобыть не толькополушубок, но и... – Он осекся, потому что ему запечатали уста два взгляда:свирепый – мужчины и остекленевший – женщины.

Оливье сразу узнал ее. Ведь и в прошлый раз он видел ее всостоянии такого же тупого равнодушия, хотя на глазах у нее застрелился ее муж.Да и невозможно было забыть эти синие глаза с каймой длинных золотистых ресниц,эти тяжелые, словно из золота, кудри. Впрочем, сейчас волосы ее обвисликудлатыми сосульками, а роскошное бархатное платье имело такой вид, будто еговыстирали в грязной воде. И все-таки даже такая – нечесаная, неопрятная,смертельно усталая – она была красива какой-то трогательной красотой, и сердцеОливье заныло.

Он видел ее второй раз в жизни, но чего бы только не отдал,чтобы не расставаться с нею больше! Хотелось стереть эти морщинки поцелуями,заставить смеяться глаза, целовать улыбающиеся губы! Должно быть, эти мыслиясно отразились на его лице, потому что красномордый великан грязно выругался итак ткнул железным кулачищем Оливье в грудь, что тот едва не слетел с коня.Было очевидно: пока синеглазая красавица находится под покровительством этогогрубияна, к ней не подступишься!

И все же Оливье не сомневался: удача ему выпадет! Что-тобыло такое в самом воздухе, сгустившемся вокруг них троих... Он знал, он верил:судьба готовит ему щедрый подарок.

– Такого мужлана не сделать рогоносцем, право же, грешно! –пробормотал Оливье, словно подстегивая судьбу. Однако даже он не ожидал, чтоэто произойдет нынче же вечером – и почти без всяких усилий с его стороны.

* * *

С ночевкой на сей раз повезло – удалось добраться доблокгауза. Там уже пылал огонь в очаге и булькала в котелке похлебка, когдаЛелуп и Анжель отворили покосившуюся дверь, окунувшись в плотную завесутабачного дыма и чада факелов, в запах вареного мяса, заскорузлых кровавыхповязок и отпотевающего в тепле сукна мундиров, – то были запахи жрущей,страдающей живой жизни, в то время как студеный ночной воздух за порогомозначал только одно – смерть.

Лелуп сразу приметил укромный уголок и протолкнулся туда,волоча за собою Анжель. На нее посматривали с тайным вожделением, но старалисьне задерживать взгляд, чтобы не злить Лелупа: бешеный нрав и жестокость егобыли всем известны, известно было и то, что за эту девку он глотку перегрызеткому угодно, – он уже убил из-за нее нескольких драгун. Анжель не моглаприпомнить еще одной сцены, подобной той, которая произошла в церкви. ТеперьЛелуп берег ее для себя одного, не уступал ни за какую цену, хотя изумрудноеколье, предложенное ему прошлой ночью старым генералом, имело, конечно,баснословную стоимость и сделало бы Лелупа обеспеченным на всю жизнь. Но этотчеловек, обычно болезненно-скупой и грабивший где мог и что мог, в тот вечер,едва дождавшись, когда попутчики уснут, набросился на Анжель, и его нимало неохлаждало, а, напротив, даже раззадоривало ее полнейшее к нему равнодушие.Однако Анжель чувствовала: остальные ошибаются на ее счет, считая еебезучастной ко всему, а Лелуп смутно чует то, что стало основой ее теперешнегосуществования: неистребимую, глубоко затаенную ненависть к нему.

Как ни рвалось ее сердце к русскому князю, как ни жаждалаона узнать о его судьбе, возможностей к этому оставалось все меньше, арасстояние между нею и охотничьим домиком все увеличивалось. От Лелупаотвязаться нельзя, он был вездесущ, как рок, а потому Анжель заставила себяотринуть все сладостные и горестные воспоминания о русском барине и всецелопредаться мечтам об избавлении от Лелупа. Она верила, что сие произойдет раноили поздно, а потому исподволь готовилась к этому, не желая, обретя свободу,умереть с голоду и холоду. Она знала, что сразу после полуночи Лелуп впадает втакой крепкий сон, что хоть огнем его жги – не добудишься! В эту пору можно безопаски подпороть подбивку его мундира и вытащить оттуда бриллиантик илиизумруд, что почти каждую ночь и проделывала Анжель, потом тщательно зашиваяраспоротое место иглою, которую она берегла пуще ока и для лучшей сохранностипрятала в мех Лелуповой дохи. Найти место для камушков было непросто, ведьЛелуп не стыдясь лапал ее, где только рука доставала. Тут очень кстати пришлисьнадетые на нее Матреной Тимофеевной меховые полусапожки, под стельки которых изаталкивала она свою добычу. Причем Анжель нимало не угрызала совесть заворовство, напротив, она испытывала истинное наслаждение! Ведь это былинаграбленные драгоценности, они принадлежали Лелупу не по праву – что же в том,что они сменили хозяина? Анжель сожалела лишь о том, что их у нее пока такмало. Она намеревалась за эти вещицы подкупить людей, которые избавили бы ее отЛелупа, увезли, взяли с собой, а его... Ей было враз сладостно и тошно думать оказни, которую она придумает для ненавистного, когда обретет над ним власть!

Ну а пока она находилась в его власти и принуждена быласохранять ту маску омертвелого безразличия ко всему на свете, которая ужесделалась для нее привычною. Анжель покорно последовала за Лелупом в угол, селана тюк, вытянула ноги, прислонившись к стене и прикрыв глаза.

До Анжель вдруг донеслись обрывки разговора:

– Говорят, над русскими позициями парил орел в день сраженияпри Бородине, и они восприняли это как знак победы.

– Ну и дураки! – отозвался другой голос, насмешливый. –Победа была за нами!

– Это одному Богу ведомо, – произнес еще один голос.

Она лениво приоткрыла глаза и увидела неподалеку того самогочеловека с лукавым лицом, который схватился с Лелупом из-за казачьегополушубка. Причем Анжель не сомневалась, что она и прежде его видела, тольковот где, когда? Ей было почему-то очень важно вспомнить первую встречу с этимчеловеком, и она продолжала смотреть на него пристально и слушать его речь.