Тайна Тюдоров - К. У. Гортнер Страница 41

После этих слов повисла тягостная тишина. Странно, я все еще нахожу в ее поступках нечто, достойное удивления. С учетом ее способности к неожиданным выходкам, Елизавета вела себя вполне предсказуемо. Сам не зная зачем, я все же попытался разубедить ее:

– Но это невыполнимо. Мы не сможем попасть внутрь. А если бы и могли, покои его величества слишком хорошо охраняются. Нам никогда не выбраться оттуда.

Елизавета окинула меня холодным взглядом:

– Сперва спросим мастера Фитцпатрика, который многие годы ночует у постели моего брата, охраняя его сон. Пусть он скажет. – Она обратилась к Барнаби: – Есть ли возможность проникнуть в покои Эдуарда незамеченными?

К моему изумлению, Барнаби кивнул:

– Есть тайный ход в спальню. В прошлые времена его величество, ваш отец, пользовался им. В последний раз, когда я проверял, герцог еще не выставил там стражу. Но должен предупредить, что, если это все-таки произошло, единственный путь наружу лежит через покои, а там кишмя кишат его приспешники.

– Я попробую.

Обернувшись ко мне, Елизавета предупредила:

– Даже не пытайся удерживать меня. Хочешь помочь – помоги. Если нет – можешь дожидаться возле калитки. Но я должна сделать это. Я должна увидеть брата, пока не стало слишком поздно. – Она умолкла на секунду. – Я… Мне нужно попрощаться.

Ее слова тронули меня. Такие чувства я мог понять.

Барнаби шагнул вперед:

– Я провожу ее высочество. – Глянув в мою сторону, он добавил: – Проведу ее к королю и назад к калитке. Принцесса будет в безопасности.

– Спасибо, Барнаби, – сказала она, не сводя с меня пристального взгляда.

Я лишь вздохнул, признавая поражение, и поднял глаза на ряды светящихся окон. Представление с фейерверками закончилось. По небу ползли, источая влагу, грозовые тучи. Скоро торжества достигнут высшей точки: вино льется рекой, придворные танцуют в лихорадочном возбуждении, – и на все это угрюмо взирают расположившиеся на возвышении молодожены. Герцогу надлежит находиться там и присматривать за гостями. Возможно, они будут разочарованы тем, что, вопреки обещанию, король не обратится с личным приветствием к юным супругам. Для тайного проникновения в покои Эдуарда лучшего момента не выбрать. Но почему же тогда я не мог избавиться от дурного предчувствия?

– Эш Кэт послала в зал сказать, что я недомогаю, – пояснила Елизавета, неправильно истолковав мое молчание. – Всем известно о моем слабом желудке, головных болях и вспыльчивом нраве. К тому же герцог помнит наш дневной разговор и не будет испытывать судьбу. Я кое-что утаила от Роберта: Нортумберленд все еще ждет моего окончательного ответа. Ему было сказано, что мне нужно время обдумать предложение. – Она холодно улыбнулась. – Пока это время не истекло, никто не вправе вторгаться ко мне, если, правда, им не придет в голову взломать дверь.

– Скорее, пока жив его величество, – заметил я. – Как только его не станет, вы не сможете рассчитывать на милосердие.

– Я никогда не могла, – возразила она. – А с твоей стороны дерзость напоминать мне об этом.

Я обратился к Барнаби:

– Этот ход точно безопасен?

– Да, при условии, что он не охраняется и мы выставим стражу. С Эдуардом сейчас только его фаворит Гарри Сидней. Он не поднимет тревогу при виде нас.

– Я встану на страже. – Кейт решительно извлекла клинок из-под плаща.

Я хотел было возразить, но, в конце концов, нас не так много, чтобы отказываться от помощи; к тому же кто-то действительно должен был стоять на часах.

– Отлично. Тогда Перегрин пойдет с нами. Если опасности не будет, отправим его на конюшни. Ваше высочество, разумеется, понимает, что визит к брату должен быть кратким?

– Да, – ответила принцесса, натягивая капюшон.

Перегрин и Кейт встали по бокам от Елизаветы, я занял место рядом с Барнаби, и так, впятером, исполненные решимости, избегая света, льющегося из галерей, мы осторожно двинулись вдоль фасада дворца. Из открытых окон доносился безудержный исступленный смех – веселье, похоже, было в самом разгаре. Возможно, в последнюю минуту выяснилось, что герцогу предстоит принять гораздо больше гостей, чем ему бы хотелось. Хорошо, если так: чем больше людей отвлекает его внимание, тем больше времени в нашем распоряжении, чтобы проникнуть в покои Эдуарда и выбраться оттуда. Отсутствие Елизаветы на праздновании бракосочетания, разумеется, не осталось незамеченным. Нортумберленду могло прийти в голову, что ей нужно помочь принять правильное решение относительно его предложения, – я бы не удивился, если бы в этот самый момент он выставлял стражу у дверей ее покоев. Какие бы мрачные мысли ни приходили мне в голову, нужно быть готовыми к любому повороту событий.

Я покосился на Барнаби. В любой потасовке лучшего союзника не найти.

– Барнаби, – тихо произнес я, – можешь обещать мне одну вещь?

– Смотря какую.

– Если что-то пойдет не так, ты сделаешь все во имя ее спасения?

Он обнажил сверкающие зубы:

– Неужто ты думаешь, я оставлю ее этой стае волков? Я пригляжу за ней, не сомневайся. Или умру, защищая ее. Что бы ни случилось, они до нее не доберутся.

Мы очутились в закрытом дворе прямо за дворцом. С краю виднелась странная, казавшаяся заброшенной башня. Воздух был пропитан речным запахом.

– Вход в башне, – сказал Барнаби.

Тут он застыл. Я тоже замер, едва не выругавшись вслух. Вся наша процессия остановилась. В тишине было слышно, как Елизавета шумно дышит, стиснув зубы.

– Караульные, – прошептала она.

Их было двое. Они сидели на корточках и на фоне изящной архитектуры дворца напоминали два гигантских гриба. Стражники передавали друг другу мех с вином и беседовали, лениво привалившись к стене и не слишком заботясь о происходящем вокруг. Непохоже, чтобы они ожидали посетителей: вряд ли кому-то придет в голову забрести сюда в разгар свадьбы. Видимо, поэтому они успели изрядно выпить и пребывали в дурном расположении духа. Еще бы, ведь им приказали торчать тут на холоде – и это в то время, когда во дворце все веселятся и объедаются жарким.

– Ты же говорил, здесь безопасно, – обратился я к Барнаби.

– Всегда так и было, – недовольно хмыкнул он. – Видно, милорд герцог решил больше не рисковать. Раньше он никогда не выставлял охрану у этого входа.

Я взглянул на Елизавету. Лицо под капюшоном напоминало бледную икону – отголоски ссоры с Робертом все еще звучали у нее внутри.

– Стражников всего двое, – произнесла она, словно отвечая на мой безмолвный вопрос, – нужно как-то отвлечь их.