Ловкие женщины - Дженифер Крузи Страница 41

— Ну, будь по-вашему. Кстати, завтра в девять у меня свидание с Робертом Пауэллом.

— Понятно. — Нелл открыла файл и зафиксировала предстоящую встречу босса.

Остаток дня она провела в делах, гоня мысли о Джейсе и Хелене.

К тому времени, как она добралась домой, нервы у нее были на пределе. Пришлось сидеть с собачкой на коленях, пока не полегчало. Теперь она искренне не понимала, как люди могут жить без собак. Она даже перестала чувствовать себя виноватой перед Фарнсуортом, вынужденным влачить жалкое существование без Марлен. Недаром он называл ее сучкой! Наверняка не слишком любил.

Марлен жалобно застонала, и Нелл пожаловалась ей, как подружке:

— Знаешь, мне тоже сегодня пришлось нелегко. Галету?

Немного позже, когда она резала сладкий перец, поминутно кидая в рот сочные ломтики, позвонил Джейс:

— У меня какое-то бредовое сообщение от тебя на автоответчике. Ты что, заболела, или как?

— Нет, но попаду в больницу, если не будешь держаться подальше от Лу! — рявкнула Нелл. — Повторяю, мне не до шуток, с ее отцом шутки плохи. У него полно пистолетов, черт побери!

— Ма! Остынь! Это дело мое и Лу.

— Да, до тех пор, пока ее отец не узнал. Потом все твои дела закончатся в больничной палате.

— В таком случае не говори ему, — преспокойно посоветовал Джейс. — Вечно ты волнуешься по пустякам.

— Вряд ли это можно назвать пустяками, — парировала Нелл, но, повесив трубку, оглядела свою уютную кухню и подумала: «А вдруг можно?»

А вдруг черные дни действительно прошли? Она выжила первую неделю в агентстве, нашла чудесную квартирку. Отныне все пойдет хорошо. Может, и Линни отыскала местечко получше? Тревор Огилви заплатил, и теперь она живет как в раю?

Нелл ничуть не жалела Тревора. Так ему и надо. Именно он довел жену до самоубийства. Ну и черт с ним!

Они с Марлен долго отдыхали на кушетке, дружно ели салат и собачьи галеты, а потом улеглись на кровать Сюз. Но прежде Нелл расстелила для таксы ее любимый плед, а сама переоделась в голубую шелковую пижаму — подарок Сюз на день рождения.

— Хотела бы я знать, Марлен, когда в моей жизни появятся черные кружева, — мечтательно произнесла она и взяла книгу.

Проснулась она в полнейшей темноте от непривычных звуков. Прошло несколько минут, прежде чем она, полностью очнувшись, поняла, что ее разбудило.

Рычание Марлен. Тихое, едва слышное, скорее злобное, чем ноющее. Нелл впервые увидела не вечно скорбящее, несчастное животное, а настороженную, готовую сорваться в бой собаку.

— Что? — прошептала она.

Марлен припала к пледу и зарычала громче.

Нелл застыла, прислушиваясь, и наконец уловила источник тревоги: едва различимый шорох внизу. Ее передернуло от страха. Кто-то шарил в кухне, открывая и закрывая дверцы шкафов.

— Ш-ш, — велела она Марлен и, схватив трубку, набрала 911.

В ухо ударили пронзительные гудки. Едва диспетчер ответил, она прошептала:

— В мою кухню кто-то забрался.

Она объяснила, как к ней доехать. Диспетчер попросил не вешать трубку, и Нелл, гладя сжавшуюся Марлен, начала молиться, чтобы взломщик оставался внизу до тех пор, пока не явится полиция или пока не найдет то, за чем нагрянул.

Да, за чем он пришел? Чего ищет? У нее нет ни телевизора, ни музыкального центра. Любой грабитель на его месте давно сообразил бы, что здесь поживиться нечем. Если только это грабитель. Если только…

Она прервала контакт с диспетчерской и нажала введенный в мобильник код срочного вызова офиса в полной уверенности, что у Гейба в квартире стоит параллельный телефон.

— Алло? — раздался после третьего гудка злой голос Гейба.

— Здесь кто-то есть, — прошептала она в трубку.

— Что?

— Это Нелл.

— Знаю, что Нелл! — громыхнул он. — Почему вы шепчете в три часа ночи?!

— Ко мне кто-то забрался. В квартиру. Шарит внизу.

— Вызывайте полицию.

— Уже! — рассердилась Нелл. — Вы меня совсем за дуру держите? Я подумала, что, поскольку это бывшая квартира Линни…

Марлен снова зарычала, и Нелл принялась быстро ее гладить, боясь не расслышать чужих шагов.

Расслышала. На ступеньках.

— Что происходит, черт возьми? — крикнул Гейб. — Нелл…

— По-моему, он поднимается по лестнице, — пролепетала она. — Мне страшно, Гейб.

— Включите свет. Немедленно. Дайте понять, что вы не спите. Дверь спальни заперта?

— Нет.

— Попытайтесь придвинуть к двери что-нибудь тяжелое.

— Сейчас.

Нелл дрожащей рукой положила трубку, откинула одеяла, попыталась тихо встать. Нога запуталась в пледе Марлен, и телефон со стуком свалился на пол. Такса обезумела и залилась визгливым лаем. Нелл дернулась, попробовала ухватиться за прикроватный столик, но промахнулась, упала и ударилась о дверную ручку. По лестнице загрохотали торопливые шаги.

— Да тише ты! — прикрикнула она на Марлен, которая разошлась уже не на шутку: рычала, бросалась на дверь, скребла ее когтями, готовая броситься на врага.

Ночную тишь прорезал вой полицейских сирен, по стене заметались пятна света. Хлопнула задняя дверь.

Нелл устало потерла шишку и нашарила на полу телефон.

— Гейб? Все в порядке. Он ушел.

Но ей никто не ответил.

— Спасибо за то, что отняли у меня двадцать лет жизни, — проворчал Гейб после ухода полицейских.

Он сидел в гостиной на кушетке и пил «Гленливет», борясь с бешеным сердцебиением. Черт побери, сто двадцать ударов в минуту! Это уж слишком. И как она ухитрилась довести его до такого состояния? Давно он так не пугался!

— Я думала, вы захотите узнать, — сказала Нелл, — ведь это бывшая квартира Линни…

— А теперь ваша, — перебил Гейб, стараясь не смотреть на нее.

Сегодня на Нелл была пижама из чего-то блестящего, ярко-синего, переливающегося при каждом ее движении. На этом фоне рыжие волосы казались буйным пламенем, особенно по соседству с разноцветной шишкой на лбу. Но Нелл было совершенно наплевать и на пижаму, и на шишку, и на тот печальный факт, что полчаса назад ее хотели убить. Или изнасиловать. Она сидела на кушетке рядом с Гейбом, сосредоточенно поглощая тост из пшеничной булки, намазанный арахисовым маслом и джемом. При данных обстоятельствах подобный аппетит казался прямо-таки неестественным!

Гейб выудил кубик льда из «Гленливета» и протянул Нелл:

— Приложите к шишке. — Он допил виски.

Она прижала лед ко лбу и поморщилась, когда струйка талой воды потекла по руке.