Планы на ночь - Наталья Потемина Страница 41

В машине ревела музыка, и мы с Никитой почти не разговаривали. Дорога была пустая, и он гнал как сумасшедший. На полпути к Москве, Никита выключил музыку, посмотрел на меня и спросил:

— Ну, и как вообще?

— Вообще ничего.

— Ты сердишься на меня?

— Было бы за что.

— Не сердись, — попросил Никита и положил мне руку на колено.

— А я и не сержусь.

— Я, кажется, испортил тебе выходные?

— Мог бы и не спрашивать.

— Прости. Я не хотел. Просто так получилось.

— И часто так с тобой получается?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Бывает…

— И часто? — настойчиво повторила я.

— Ты хочешь знать, алкоголик я или нет?

— Хочу.

— Нет, я не алкоголик.

— А кто же ты?

— Горький пьяница, — засмеялся Никита, убрав руку с моего колена.

— А в чем разница? — полюбопытствовала я.

— Ну, это просто, — начал объяснять Никита. — Алкоголик хочет — пьет, и не хочет — тоже пьет, а пьяница пьет только по своему собственному желанию.

— До поры до времени, — возразила я. — Как говорила моя бабушка, пьяницы только в одном-единственном случае не становятся алкоголиками.

— Интересно, в каком таком случае?

— Если успеют умереть от другой болезни.

— Жизнеутверждающе, — сказал Никита и нажал на газ, пытаясь обогнать справа громадный грузовик, который уже минут десять маячил перед нами, занимая крайний левый ряд.

— Осторожнее, — закричала я, вдавливаясь в сиденье.

— А про дорожно-транспортное происшествие твоя бабушка ничего не говорила?

— Идиот.

Грузовик остался позади, а Никита неожиданно резко сбавил газ и затормозил на обочине. Я сидела молча и смотрела на дорогу через лобовое стекло. Мимо нас промчался радостный грузовик.

Никита обнял меня за плечи и притянул к себе.

— Машка, а давай ты меня бросишь, а? — вдруг предложил он, не глядя на меня.

— Запросто, — кивнула я и внезапно заплакала.

— Ну, ты что? — испугался Никита и стал рукой вытирать мне слезы. — Что ты, рева коровина?

Придерживая меня одной рукой, другой он полез в карман джинсов и, достав оттуда мятый, не первой свежести платок, принялся размазывать по моему лицу следы былой косметики.

Слезы бежали из моих глаз прозрачными весенними ручейками и не собирались останавливаться. От этого становилось еще обиднее, и я продолжала рыдать с новой силой.

— Ну что мне с тобой делать! — расстроился Никита. — Как маленькая, в самом деле.

— Я больше не бу-у-у-ду, — всхлипывала я, отворачиваясь.

— Машка, прекрати, — уже строго прикрикнул Никита, — а то мы прямо здесь потонем без суда и следствия.

Эта глупая фраза неожиданно остановила мою истерику. Я вытерла слезы и, все еще хлюпая носом, полезла в сумку за пудреницей. Приведя себя в относительный порядок, я с вызовом посмотрела на Никиту:

— Ну, и как я тебе такая нравлюсь?

Никита чуть отодвинулся и внимательно взглянул на меня.

— Наша Маня горько плачет, отобрали Манин мячик.

— Ну, положим, еще не отобрали, — серьезно сказала я, — но все к тому идет.

— Как ребенок, честное слово, — улыбнулся Никита, — совсем шуток не понимаешь.

— Нет, это ты меня не понял, — возразила я. — Я плакала не из-за твоего заманчивого предложения, а просто так, от полноты чувств. Посмотри, как красиво! Солнце, воздух и вода — классическое сочетание. А уйдешь ты или останешься, не все ли равно? Бог дал, Бог взял.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

— Вот и хорошо, — отозвался Никита, заводя машину.

— Вот и хорошо.

Мы снова ехали молча. Никита достал из нагрудного кармана сигарету и передал ее мне. Я, не прерывая молчания, прикурила ее и отдала назад Никите. Он курил из моих рук, глубоко и жадно затягиваясь. После моей короткой истерики напряжение сегодняшнего утра неожиданно сошло на нет, и мне стало легко и спокойно.

В городе начались пробки, редкие для выходного дня. Но до дома мы добрались без особых проблем. Никита достал из багажника мою сумку, поднялся со мной на лифте, но в квартиру заходить не торопился.

— Ну, пока, — попрощался он.

— Ну, пока. — Я даже не пыталась его удерживать.

— Так я пойду? — спросил Никита, поглядывая на меня с надеждой.

— Так иди, — спокойно ответила я.

— Ну, пока, я пошел.

— Ага, иди, — улыбалась я, откровенно издеваясь, — передавай привет Мане.