Осень Атлантиды - Маргарита Разенкова Страница 41

«Кто ты?» — спросила Таллури.

«Дельфин. Дельфины — это люди моря».

«Люди?»

«Так тебе понятней. Дельфины — акватическая цивилизация, хранители сакральных знаний и ваши соседи по планете».

«Как мне называть тебя?»

«Рра».

Вытянутая, словно лукавая, мордочка, покатый лоб, два плавника под брюшком, один — на блестящей сильной спине, горизонтальный хвост — Таллури дотронулась до плавников и провела рукой по лбу Рра, дельфин не возражал. Он был не таким уж мягким, каким казался на первый взгляд, зато шероховатым и теплым.

«Ты мне очень нравишься, Рра!»

«Мы поиграем?» — дельфин свистнул и брызнул в нее соленой водой.

Таллури «разбежалась» и, рассекая туманную пелену — преграду между своим миром и миром дельфинов, вытянув перед собой руки, «влетела» в пространство Рра. Там было море. Везде — сверху, снизу, впереди и сзади — море было везде! Можно было лететь, как в небе, в этом море и не заботиться о дыхании.

«Это потому, что рядом белый дельфин, — с восторгом догадалась Таллури, уже держась за его спинной плавник, — нельзя отставать, я могу потеряться в пространстве этого сна».

Море, где обитал Рра, было прекрасно. Всё: и краски, и звуки, и ощущения — все пронизано головокружительной скоростью полета и полной свободой и радостью.

«Быстрее, еще быстрее!» — хохотала она и шлепала Рра по спине.

«Держись за меня крепче!» — и он с удовольствием и радостью разгонялся.

А потом, наигравшись, она спросила: «Мне здесь нравится, как я найду тебя вновь?» «Я сам тебя найду. Теперь ты мой друг, земная девочка». «Меня зовут…»

«Не имеет значения, все равно это земное, а не сакральное имя. Здесь я буду звать тебя Луур. Твоя болезнь была служением: ты отдала свои силы одному альву, который спас нескольких из нас от морских ящеров. Ты поступила по закону Единого. Мы благодарны тебе. Теперь я даю тебе силу. Ты выздоровеешь! Если хочешь проснуться, отпусти плавник и не двигайся».

Она так и сделала — пространство вновь разделилось дымчатой нежной пеленой: в одном остался белый дельфин, отплывающий все дальше, хотя он и стоял на месте, в другом — Таллури, медленно погружающаяся в море, только почему-то не вниз, а вверх… вверх… где стало совсем солнечно, и подул весенний ветерок Атлантиды, а на кровати рядом сидела Рамичи с гребнем в руке. Она заметила:

— Ты смеялась во сне! Хорошее сновидение?

— Да, очень хорошее — море и белый дельфин.

— Надо же! Никогда о таких не слышала.

Таллури не хотелось рассказывать о Рра, она спросила:

— Ты собираешься уходить?

— Нет. Климий поручил мне ухаживать за тобой, — она фыркнула, — будто я сама не догадалась бы!

— Мне ничего не нужно. Я уже хорошо себя чувствую! — заверила Таллури подружку, а про себя добавила: «Спасибо, Рра!»

— Ну, если так, то я бы сбегала по делам, если тебе правда ничего не нужно!

— Правда-правда, — она уселась на постели и улыбнулась: — Беги по делам.

— Занятий сегодня много, не хочется пропускать, — Рамичи словно оправдывалась, но уже застегивала сандалии, — а ты погуляй на свежем воздухе. Дни такие теплые настали! Да, вот еще что, — уже с порога сказала она, голос ее был не очень решителен, — ты все время сжимала в руке портрет, я взяла у тебя и переложила сюда, на полку, чтобы не порвался. Я поняла, что он тебе дор… нужен?

— Да, — тихо ответила Таллури. — Он мне дорог. Спасибо, Рамичи.

Рамичи вернулась от порога к постели подруги и, протянув руку, взяла рисунок.

— Хозяин виманы «Торнадо», — сказала она, вглядываясь в портрет. — Я запомнила. У него необычные глаза.

— Необычные, — еще тише согласилась Таллури. — Очень необычные, Рамичи. Я сделала открытие: они цвета моря. И меняются, как море, — то черные, как бездна, то зеленые, то синие.

Рамичи внимательно смотрела на подругу, потом молча положила портрет на место и направилась к двери. Взявшись заручку, обернулась:

— Сделала открытие? Это рискованное открытие, Таллури. Не знаю, что и сказать.

— А надо что-то говорить?

Рамичи вздохнула:

— Ты колешься, — Рамичи вздохнула: — Конечно, твои чувства — это только твоя «территория», и я не имею права…

— Что ты выдумываешь, Рамичи? Какие-то чувства? Тебе все показалось. Мои чувства — прежние.

Но Рамичи, всегда готовая встряхнуть золотой копной волос и легко согласиться, на этот раз упрямо опустила лоб:

— Нет. Не показалось. Ты какая-то новая, Таллури. С нежностью и вдохновением внутри, что-то в тебе изменилось. Может, в чем-то я слабее тебя — в левитации, телепатии, например. Но теперь — поверь мне. Не себе — мне! Там, в пограничной зоне, был он? Он?! Ну и не отвечай. Только я лучше тебя все вижу — ты думаешь о нем.

— Думаю. Еще — о тебе и ребятах, и об Эннее с ее львами, очень много думаю об Энгиусе, а об учебе я сколько думаю!

— Упрямая, как… как не знаю кто! — возмущенная Рамичи никак не могла подобрать сравнения.

— Может быть, как коза? — услужливо предложила Таллури.

Рамичи выскочила из комнаты, обиженно хлопнув дверью.

* * *

— Рамичи! Ну, Рамичи же! — позвала Таллури в темноту. Подруга сидела на внешней галерее, под сенью уже вовсю зеленевшего, пышно разросшегося винограда, в темноте, без светильника, и дулась. Она отсутствовала весь день, а вернувшись час назад, бросила свои свитки на постель и, не взглянув на Таллури, удалилась на галерею, в темноту. Это продолжалось уже долгое время и было просто невыносимо. Рамичи общалась с Таллури отстраненно и сухо. Вроде без ссоры, но не тепло, не открыто, как раньше. Правда, за это время ограниченная в общении Таллури успела окончить курс основных наук, что она выбрала еще в сезон дождей, на лето оставалось самое интересное — «Акватис», «Иные существа» и «Ушедший мир».

— Ну, я прошу тебя! — возобновила свои уговоры Таллури самым просящим тоном. — Я же улетаю завтра утром в «Акватис», мы не скоро увидимся, а ты ссоришься со мной! — она подумала и добавила специально-оскорбленным голосом: — Я даже не знаю, из-за чего!

Рамичи появилась в проеме окна. Ободренная Таллури продолжила:

— Если бы ты мне объяснила!

Рамичи фыркнула, но через мгновение заговорила:

— Я не ссорюсь, и уже сама измучилась. Я все это время пытаюсь понять тебя и, может быть, помочь.

— Тогда говори прямо, что тебя беспокоит.

— Прямо? Хорошо! Значит, так, — произнесла она решительно, но тут же ее напор угас: — В общем… — она грустно понурилась и умолкла, пряча лицо в ладонях.

Таллури всплеснула руками: