Дьявол в Лиге избранных - Линда Френсис Ли Страница 41

Ничто не выявляет истинные чувства лучше, чем маленький финансовый кризис.

– Единственное, до чего ему всегда было дело, – это он сам.

– Ему следовало бы жениться на Пилар. – В трудные времена я действительно могу быть резкой.

Эдит странно на меня посмотрела и произнесла:

– Мы должны обратиться в полицию.

– Ладно, я не возражаю. Пусть весь Уиллоу-Крик узнает, что Гордон низкий лгун и мошенник, а у остальных Уайеров теперь ни гроша за душой. Ну что ж, давай попробуем. Мы сразу превратимся в «этих бедных Уайеров». Думаю, тебе следует все это уладить с помощью папаши Уайера, пока еще не поздно.

Уловка сработала, как я и ожидала. Как мы уже знаем, меньше всего человеку из высшего общества нужен скандал... или репутация человека без денег.

Я оттягивала момент как могла, но знала, что часы тикают. Я не могла вечно хранить это в секрете.

Наконец Эдит ушла, и я не хотела больше ни о чем думать. Ни о Никки и ее волосах. Ни о муже и пропавших деньгах. Ни об Эдит и ее не туда направленном гневе. Вместо этого я с головой погрузилась в планирование выставки моего художника.

На самом деле я мысленно строила планы еще с тех пор, как решила, что заполучу его. Я чувствовала, что стала им одержима. Господи Боже мой, как сказала бы Никки, и в самом деле жаль, что он предпочитает мужчин.

Проблема была не в том, что мне не нравились голубые, а в том, что я страстно желала еще одного недоступного мужчину. Придется признать, что Гордон никогда не был мне доступен. Вазэктомия была тому доказательством.

У меня из головы никак не шло то, что мой художник все время изучал меня. Казалось, что он ощупывал меня взглядом.

Конечно, это мог быть взгляд художника, решившего написать великолепную Фреди Уайер. Кто станет его в этом винить? Или же он хотел посмеяться надо мной, унизить меня, разгадать, почему я помогаю женщине, которая явно испытывает мое терпение?

Смущало же меня то, что я не могла понять, почему мне не все равно, что он думает.

Я провела остаток дня, договариваясь о выставке. Поговорила с директором галереи и дала ей список имен друзей, которые должны быть приглашены на открытие. Там были также мои знакомые, мои важные связи и представители СМИ, присутствие которых было обязательным для любого успешного события.

Моя выставка будет самым большим событием с тех пор, как мужья Лиги избранных Уиллоу-Крика поставили представление «Лучший бордель в Техасе», чтобы собрать деньги для детского хирургического центра Уиллоу-Крика. Вы не знаете, что такое настоящий музыкальный театр, если не видели труппу из самых выдающихся джентльменов Уиллоу-Крика, одетых, как уличные проститутки.

Все было в порядке, я старалась изо всех сил делать вид, что все хорошо. Но на следующее утро я проснулась в панике, иначе не скажешь.

Я запаниковала.

Это просто неслыханное происшествие для меня. Когда телефон зазвонил в восемь тридцать, то есть раньше, чем наступает приличное для звонков время, моя паника усилилась. Ни один мало-мальски воспитанный человек не будет звонить между девятью вечера и девятью утра. Звонок в ночные часы и рано утром означает, что кто-то попал в больницу, умер или же звонивший был из разряда НС.

Таким образом, либо кто-то звонил, чтобы сообщить дурные вести, либо это была семейка Граутов.

Я решила было не отвечать, но мелькнула мысль, что это новости о моем пропавшем муже.

Сняв трубку, я услышала голос директора моей галереи – женщины, всегда соблюдавшей приличия. Значит, что-то случилось.

– В чем дело, Пегги?

– Простите, что звоню так рано, но, похоже, у нас проблема.