Шпион - Селеста Брэдли Страница 41

Джеймс Каннингтон – шпион.

Шпион, который хотел смерти ее отца.

Вернувшись домой, Джеймс обнаружил, что Робби, растянувшись, спит на ковре в кабинете. В этом не было ничего необычного, поскольку до появления в доме Филиппа Уолтерса мальчик часто именно таким образом заканчивал свой день.

Но теперь положение изменилось. Молодой гувернер взял на себя все обязанности, связанные с уходом за ребенком, следил, чтобы тот ежедневно мылся и вовремя ложился спать. И мальчишка очень быстро привык к такому распорядку. Бедный маленький сорванец так хотел, чтобы хоть кто-то о нем заботился.

Почему же ему, взрослому человеку, никак не удается справиться с Робби? Он думал, это будет достаточно просто. Усыновить уличного мальчишку, кормить его, одевать, дать ему образование. Все то, что сам Джеймс имел в детстве. Не меньше.

Но и не больше, язвительно произнес внутренний голос.

А что еще надо? Он не ругал Робби, не бил его, даже пальцем не тронул. Делал все как положено.

Филипп делает больше.

Но ведь Филиппу за это хорошо платят! Джеймс положил шляпу и перчатки на стол и присел на колени подле спящего Робби. Руки и лицо мальчика были в саже.

Часы в холле пробили двенадцать раз. Полночь. Где же Филипп?

Джеймс протянул руку и потряс мальчика за плечо.

– Робби, проснись.

Ответа не последовало. Ребенок крепко спал.

Джеймс еще раз легонько потряс его. Тоненькие косточки под его рукой казались хрупкими, как у птички. Мальчишке нужно набрать вес. Что должны есть дети? Все, что Джеймс помнил из своего детства, – это яблоки.

И молоко. Высокие стаканы с пенистым молоком на столе, стоявшем на холоде в летнем домике.

Это достаточно просто. Надо сказать повару, чтобы закупал не только сливки и масло. Пусть молочник привозит свежее молоко.

Впрочем, это все мелочи, но почему Робби еще не в постели, а Филиппа и Денни нигде не видно?

– Ничего не поделаешь.

Встав, Джеймс снял сюртук и бросил на стул. Потом нагнулся и осторожно поднял мальчика на руки.

Такой легкий. Бодрствующий Робби, казалось, заполнял собой весь дом, и было удивительно, что на самом деле он такой маленький и худой.

Ребенок едва не выскользнул из рук Джеймса. Чертыхнувшись, он поплотнее прижал мальчишку к груди и направился наверх.

В спальне Робби было темно и прохладно, но не настолько, чтобы снова разжигать камин. Джеймс, держа Робби на одной руке, второй откинул стеганое покрывало. Он положил своего маленького чумазого наследника на белоснежную простыню, нимало не волнуясь о том, что скажет Денни. Так ему и надо – оставил мальчишку спать на полу, словно собачонку.

Джеймс подумал, что зря он так разозлился. В конце концов, ничего страшного не произошло. Наверное, дело в том, что буквально за несколько дней, прошедших после появления Филиппа в его доме, Джеймс успел привыкнуть к более-менее упорядоченной жизни Робби.

Он до самого подбородка накрыл Робби одеялом и, помедлив секунду, неловко подоткнул его с боков. Выпрямившись, он еще раз посмотрел на своего наследника: Робби свернулся калачиком, и теперь на белом холсте пуховой подушки виднелась только копна взъерошенных волос. В этой огромной кровати он казался еще меньше. Джеймс не догадался заказать для мальчишки детскую кроватку. Он просто выделил ему одну из многочисленных уже обставленных комнат. Только сейчас Джеймс сообразил, что ни разу не заходил в его комнату.

Большой балдахин над кроватью выглядел внушительно, но назвать ее уютной было нельзя. А уж о комфорте и говорить не приходится. В сумеречном свете, пробивавшемся из освещенного холла через открытую дверь, комната выглядела весьма уныло.

А как выглядела его собственная комната, когда он был ребенком? Насколько Джеймс помнил, она была полна игрушек, блестящих камней и вообще всякой всячины, вплоть до коллекции птичьих гнезд, которая представляла для юного Джеймса огромную ценность.

В комнате Робби не было ничего, что указывало бы на то, что здесь живет мальчишка. Величественные тома на полках огромного книжного шкафа, дверцы которого не открывались уже лет сто, большая щетка для волос, одиноко красовавшаяся на сверкающем комоде, тяжелое и громоздкое кресло, массивный напольный канделябр и в довершение всего огромное, чуть не во всю стену зеркало в великолепной резной раме.

Спальня выглядела солидной и основательной, тогда как ее обитатель казался случайным гостем, которому в скором времени предстоит покинуть эти стены.

Когда Джеймс еще раз взглянул на спящего мальчика, то заметил, что из-под подушки что-то торчит. Он протянул руку и осторожно вытащил нечто, бережно завернутое в льняную салфетку. Оказалось, что это букварь, который составили они с Филиппом. Денни наверняка заметит пропажу салфетки, рассеянно подумал Джеймс и сжал в руках маленькую книжицу. Кто-то – вероятно, Филипп, – проделал в страницах отверстия и перевязал их. Джеймс задумчиво потрогал обрывок шелковой женской ленточки.

Видно было, что книжкой пользовались очень аккуратно. Одна страница, судя по заломам, особенно нравилась Робби.

«Зап [5]» обозначает букву «Зед».

Джеймс улыбнулся, вспомнив, как долго они с Филиппом подбирали это слово. Он бережно завернул книжку и снова сунул ее под подушку. Возможно, в комнате все-таки была частичка Робби. Частичка их всех.

Джеймс вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь, хотя крепко спящего Робби сейчас не смогла бы, наверное, разбудить и вся английская артиллерия. При мысли об этом Джеймс хмыкнул себе под нос и отправился на поиски пропавшего гувернера.