Вершина желания - Нина Килхем Страница 41

В тот вечер Джек одевался с особым тщанием. Черное на черное, большая маска волка. Он надел маску и придирчиво осмотрел себя в зеркале. Эффект получался впечатляющим: всклокоченные жесткие волосы, окровавленные зубы, сверкающие злобой глаза. Он никогда не писал романов об оборотнях, хотя волки-оборотни были самыми популярными альфа-самцами. Он был благодарен Люсинде за то, что она никогда не подталкивала его к написанию подобных опусов. Фанатов этого жанра он считал собачьими фетишистами.

Он все еще кипел негодованием после лекции Молли. Ладно, она хочет эротики? Хочет заводить читателей шокирующей откровенностью? Он согласен играть в ее игру. Джек накинул на плечи плащ с капюшоном и открыл дверь. Молли была где-то в здании, он собирался выследить ее и вкусить ее чар.

Внизу участники конференции в карнавальных костюмах толпились под дверью бального зала «А», где проводился ежегодный бал вампиров. Толпа была пестрой: ведьмы в чулках в сеточку, несколько эльфов и множество голодных вампирш с кровожадными усмешками на кровавых губах. Вампиров имелось великое разнообразие, но превалировали лысые бледнолицые типы во фраках. Один из них повязал красный шелковый широкий пояс вокруг специального черного, корректирующего осанку корсета. Он выглядел как помесь Носферату и Скарлетт О'Хара.

Джек огляделся. Молли нигде не было видно. Джек погрузился в коварные воды саморекламы. Пират схватил легкомысленную девицу, приблизившись к ней со спины, и она со стоном упала в его объятия.

— Держи ее, — крикнул кто-то, и свет погас.

Джек отрешенно бродил по залу, и женщины липли к нему, взмахивая своими ресницами, как летучие мыши крыльями. Им нравилось, как он выглядел. Они тянулись к его перчаткам, пытались поцеловать его маску. Ему в итоге пришлось продираться сквозь толпу, обхватив себя руками, чтобы с него ненароком не стащили костюм.

И тогда он заметил ее. Она стояла, прислонившись к стене рядом с дверями в бальный зал. Она выглядела безумно соблазнительной в своем длинном белом свадебном платье с завышенной талией по моде эпохи Регентства, с тиарой в волосах. Он смотрел на ее грудь, которой было тесно в облегающем лифе. Мысленно он уже, подобно туману, окутал ее тело. Люсинда была не права. Его книга не была порождением его безумия. Ибо здесь была Молли, его беременная принцесса-невеста.

Вот он — его шанс. Джек подошел к ней со спины и вдохнул ее аромат. Мрачный образ, внушенный его маской человека-волка, обострил его восприятие. Его пьянил ее запах, ее дурманящий мускусный аромат. Она пахла как подзолистая лесная почва после весеннего дождя.

Он внимал шороху ее платья. Ее медленному, ровному дыханию. Он почти услышал, как повернулся в ее животе младенец. Она была раскрыта, как созревший цветок. Губы ее были пухлыми, точно только что сорванная малина. Он провел пальцами по ее затылку. Молли повернулась и уставилась на его маску.

— Привет? — сказала она с вопросительной интонацией.

Он наклонился к ней:

— Я истомлен вами.

Молли засмеялась.

Он предпринял еще одну попытку:

— Я хочу вас взять.

— Кто вы?

— Какая разница? Я тот, каким вы хотите, чтобы я был. Аноним. Мужчина без лица. Незнакомец.

Молли протянула руку к его маске. Джек отвел ее руку, а другой прикоснулся к ее груди там, где заканчивался лиф, и провел пальцами по контуру декольте.

— Скажите, кто вы? — спросила она.

Джек прижал ее к стене. Глаза ее расширились, когда она поняла его намерения. Она опустила глаза. Он знал этот взгляд, он так часто видел его раньше, и он точно знал, куда он ее приведет. Он станет терзать ее до тех пор, пока она не начнет умолять его о пощаде. Ноздри его раздувались, когда он наклонился и укусил ее за плечо.

Молли дала ему кулаком в живот.

— О! — взвыл Джек.

Она схватила его за яички и крепко их сжала.

— Послушай, парень, я не знаю, кто ты такой, но ты можешь взять это свое дерьмо и засунуть его себе в задницу.

Она отпустила его и исчезла. Джек согнулся пополам и прислонился к стене, пытаясь отдышаться.

Он вошел в мужской туалет, где застал Кена, смотревшегося в зеркало. Тот был одет пышно, в соответствии с модой Елизаветинской эпохи, и на спине его был номер участника соревнований на звание «Мистер Любовный Роман». Кен накладывал на лицо тональный крем.

— Какая приятная встреча на ночь глядя, — сказал он. Джек сорвал маску и бросил ее на боковину раковины. Он смыл пот со лба.

— Эй, да это ты! — сказал Кен.

Джек тупо уставился на свое отражение.

— Это я.

— Вышли еще книги?

— Об этом тебе стоит спросить у моего издателя.

Кен откинул голову и пристально посмотрел на свое отражение.

— Ну, пожелай мне удачи. — Он направился к писсуару. Джек смотрел на отражавшуюся в зеркале спину Кена. Вот один из многих мужчин, переспавших с Молли. Этот, насколько помнилось Джеку, остался с Молли после встречи Джека с читателями. Он заставил ее стонать, и кричать, и метаться в кровати так, что люстра едва не упала.

Джек прищурился и надел маску. Он подошел к Кену, встал у соседнего с ним писсуара и как можно непринужденнее расстегнул ширинку.

— Думаешь победить? — сказал Джек.

— Я надеюсь выиграть «Мистер Конгениальность».

Используя маску как прикрытие, Джек внимательно разглядывал Кена. Он усмехнулся и застегнул молнию.

— Не переживай, — сказал он, — приз у тебя в кармане.

* * *

К тому времени как Джек вернулся, зал был уже наполовину полон. Ведьмы и «повелительницы» в лаковых сапогах и с плетками в руках наступали друг другу на ноги, стараясь занять места за лучшими столиками возле сцены. Джек бродил от стола к столу, надеясь отыскать Молли, но ее нигде не было видно.

— Вам надо сесть, сэр, — участливо сказал ему официант, — шоу вот-вот начнется.

Джеку ничего не оставалось кроме как присесть за ближайший столик между лысым вампиром и женщиной-вамп. Они повернули к нему лица и улыбнулись. С их светящихся белых клыков стекала кровь. Джек снял маску и положил ее на стол рядом с собой, затем разложил на коленях салфетку и угрюмо принялся есть куриную грудку.

— Леди и джентльмены! Пришло время конкурса на звание «Мистер Любовный Роман»!

Джек оторвался от еды. Двенадцать мужчин стояли под софитами в белых пышных пиратских рубахах и обтягивающих черных трико. Женщины улюлюкали, как водители-дальнобойщики, и яростно хлопали в ладоши. Джек с отвращением смотрел, как один за другим мужчины выходили на подиум, некоторые помахивая шпагами, некоторые срывали свои рубашки (те, которые уже пробовали махать шпагой, но не добились желаемого отклика у публики). Последним на подиум вышел Кен. Его ягодицы ходили как поршни, и на губах его играла презрительная усмешка. Женщины, что были ближе к подиуму, взвыли от нестерпимого желания. Конферансье низким баритоном не слишком отчетливо заговорил в микрофон: