Жена на время - Мэри Бэлоу Страница 41

– Это – ваше, я полагаю, – сказал он.

– Нет, Стаунтон. Оно принадлежит леди Стаунтон. Я подарил его ей, – спокойно сказал герцог Уитингсби.

– Я отказываюсь от этого подарка, – резко возразил маркиз. – Я сам буду покупать своей жене платья и драгоценности.

– Ожерелье принадлежит теперь маркизе Стаунтон. Мне оно не нужно, – сказал герцог.

– Тогда оно останется здесь, пока кто-нибудь не подберет его, – заявил маркиз. На пол что-то упало.

В это мгновение открылась дверь в гостиную и вошли граф Тилден с женой и дочерью.

Чарити обернулась и заметила, как Уильям попытался незаметно поднять ожерелье. Она успела заметить только это. Не поднимая головы, Чарити поспешно выбежала из гостиной. Она даже не знала, хватит ли у нее сил подняться в свою комнату за вещами. Ей была невыносима даже мысль о том, чтобы задержаться в Инфилд-Парке даже на минуту. Но чья-то рука удержала ее, когда она собралась бежать.

– Чарити? – услышала она голос Чарлза.

– Нет, оставьте меня! – крикнула она, пытаясь вырвать свою руку.

Но он стоял перед ней, не отпуская ее. И она уткнулась ему в грудь. У нее уже не было сил оттолкнуть его. Она прижалась лицом к его груди и зарыдала.

– Позвольте, я провожу вас в вашу комнату, чтобы вы могли прийти в себя, – предложил Чарлз. – Вы поступили совершенно правильно. Не сомневайтесь в этом. Вы просто оказались между ними. Вы ни в чем не виноваты.

– Да, она ни в чем не виновата, – послышался за ее спиной знакомый голос. – Я позабочусь о ней, Чарлз.

– Только если дашь честное слово, что не причинишь ей вреда, – твердо сказал Чарлз. – У нее кровь на шее.

– Даю слово, – сказал маркиз. Голос его звучал слабо и глухо.

– Думаю, сегодня утром ты намекал именно на это, – сказал Чарлз.

– Да, – подтвердил маркиз. – Он – исчадие ада, Чарлз. Наш отец – сам дьявол, только в обличье аристократа. Пойдемте со мной, Чарити, прощу вас. – Он коснулся ее плеча.

Чарити выпрямилась.

– Благодарю вас, Чарлз. Надеюсь, я не измяла ваш шейный платок, – сказала она.

– В любом случае он не такой изысканный, как у Тони, – улыбнулся Чарлз. – Я свой завязывал сам.

И он вернулся в гостиную.

– Идемте, пожалуйста, со мной, – сказал муж, мягко прикасаясь своим носовым платком к царапине на шее, которую Чарити только теперь почувствовала. – Обещаю, что больше не причиню вам боли.

Энтони провел жену в маленький салон рядом с гостиной и закрыл за собой дверь.

– Вы, как правильно сказал Чарлз, попали между нами, – сказал он, осторожно усаживая Чарити в кресло. – Это ожерелье принадлежало моей матери. Она обещала оставить его мне. И перед самой смертью отдала. Ей очень хотелось, чтобы ожерелье было у меня. Мать всегда говорила, что я – самое дорогое в се жизни. После похорон отец не обнаружил ожерелья среди драгоценностей жены. Я в это время был на прогулке – поехал покататься верхом, чтобы прийти в себя после треволнений того дня. Вернувшись домой, я нашел отца в своей комнате. В руках он держал это ожерелье. Его светлость обвинил меня в воровстве и не хотел слушать никаких оправданий, никаких объяснений. Он выпорол меня. Я мог бы сопротивляться, ведь мне было уже двадцать лет. Физически я был не менее силен, чем герцог. Но я не сделал даже попытки сопротивления. Однако я предупредил его, чем все кончится, если он осуществит свое намерение.

– И вы покинули этот дом, – договорила за него Чарити.

– Да, – подтвердил Энтони и подул на ее шею. – И поклялся никогда не возвращаться сюда. Но вернулся. На моих собственных условиях.

– Со мной, – добавила маркиза Стаунтон.

– Да. Сейчас я злился не на вас, – сказал он. – Меня ослепил гнев. Конечно, это меня не извиняет. Прошу у вас прощения.

– Его светлость специально дал мне ожерелье, – догадалась Чарити. – Он хотел как можно сильнее оскорбить и унизить вас.

– Вы с самого начала были абсолютно правы, сказав, что будете просто пешкой в чужой игре. Я причинил вам боль, сожалею. Очень болит?

– Нет, – ответила Чарити, вставая с кресла. – Совсем не больно. Нам нужно присутствовать на ужине.

– Сейчас? – засмеялся он. – Я собираюсь сегодня же увезти вас отсюда. Мы вернемся в Лондон. А потом вы скажете мне, где хотите обосноваться, и я вам помогу устроиться. Вы очень хорошо все сделали. И заслужили покой и безопасность.

– Нам нужно присутствовать на ужине, – твердо сказала маркиза, – и на балу. Может быть, вам, сударь, не хватает мужества, но у меня его достаточно. Вы однажды уже сбежали из дома, но оказались не в состоянии сбежать от демонов, духов, – называйте их как хотите. Думаю, хорошо поразмыслив, на этот раз вы не убежите.

Маркиз взглянул на жену, и на лице его появилось какое-то непонятное выражение. Наконец он глубоко вздохнул, – Ну, значит, мы идем на ужин, моя маленькая серая мышка, – сказал Энтони. – Не наденете ли вот это? Вам не будет больно?

На ладони у него лежало жемчужное ожерелье. Жемчужины были нежные и необыкновенно красивые. Чарити хотелось заплакать.

– Это подарок, – сказал маркиз Стаунтон. – Буду вам очень благодарен, если вы наденете их. Вообще-то это мой свадебный подарок вам.

– Конечно, я надену их, – сказала она, поворачиваясь к мужу спиной так, чтобы он мог застегнуть замок. – Жемчуг такой красивый.

– Но далеко не такой красивый, как его обладательница, – сказал Энтони.