Ее тайный возлюбленный - Сара Беннет Страница 41

Гейбриел проснулся неожиданно, когда уже наступил рассвет. Воздух холодил обнаженную кожу, он поежился, повернул голову и поморщился — ремешки маски больно стянули прядь волос. Рядом с ним спала Антуанетта, свернувшись калачиком и положив руку под щеку. Ее густые распущенные волосы закрывали лицо. Он протянул руку и нежно отвел их в сторону. Она выглядела юной и невинной, совсем не похожей на женщину, которая спит с лордом Эпплби ради денег и жизненных удобств.

Он вспомнил, как сэр Джеймс отметил ее явную непохожесть на продажных женщин. И как же он возразил судье? Он заметил, что она может сыграть любую роль ради того, чтобы получить требуемое, и что ей не стоит доверять. Гейбриел понимал, насколько мудр и полезен был совет судьи, но, увы, дела зашли гораздо дальше, чем он предполагал.

Он выбрался из-под одеяла, потянулся и зевнул, настроение было превосходное, хотя в голове царил сумбур. Ночь прошла прекрасно, кое-что его смущало, но он отогнал подальше неприятные мысли. Во сне ему привиделась его сводная сестра Мариетта. Она плакала, умоляла спасти ее состояние, и он обещал сделать все от него зависящее.

— Вы только тем и занимаетесь, что ухаживаете за этой женщиной, — язвительно уколола она.

— Я соблазняю ее, чтобы добиться расположения и поправить наши общие дела, — оправдывался он.

Увы, это была полуправда, но разве Мариетта знала об этом?

По иронии судьбы Антуанетта слишком хорошо понимала, что им движет. Несмотря на ее пыл, он полагал, что у нее были свои собственные тайны, которые его очень интересовали, причем больше всего, естественно, его волновало письмо. Ну что ж, раз он попал в ее спальню, почему бы не поискать письмо здесь? Заодно доказать себе, что он не забыл о том, ради чего приехал в свое поместье.

Крадучись он обошел всю комнату, но нигде не нашел лежащих бумаг. Он принялся заглядывать на полки, аккуратно рыться в сложенном белье. Все было безрезультатно. Конечно, он знал, что и на ее теле не было никакого письма. Где же оно могло быть? Вероятно, она спрятала его в каком-то укромном месте где-то в доме. Ему больше ничего не оставалось, как убедить ее по-хорошему отдать письмо.

Ладно, в следующий раз.

Гейбриел тихо оделся и, не застегивая рубашку, босиком, с сапогами в руках выбрался из комнаты. На пороге он оглянулся, и вдруг его сердце сжалось от предчувствия надвигающейся опасности.

Мэри видела, как Гейбриел тайком покидал дом, как он надевал сапоги в гостиной, перед тем как выйти на улицу. Он шел с задумчивым и рассеянным видом, не заметив Мэри, которая стояла возле дверей в кладовую.

На ее лице застыло мрачное, напряженное выражение, в голове вертелись одни и те же унылые мысли, а глаза покраснели от бессонной ночи. Она хорошо знала, где он провел сегодня ночь. У нее. От сознания, что у них была ночь любви, сердце Мэри разрывалось от боли. Всю ночь она вертелась с одного бока на другой и тихо плакала в подушку, днем же у нее все валилось из рук. Охваченная гневом и злостью, она не находила себе места, зато хорошо знала то единственное средство, которое могло помочь ей.

Необходимо было во что бы то ни стало избавиться от Антуанетты Дюпре.

В ее отуманенном бессонницей сознании кружилась только одна мысль: если Антуанетта Дюпре исчезнет, то мастер Гейбриел опять будет принадлежать ей. Она сможет видеть его чаще, и никто ей не будет мешать.

Она почти наяву представляла себе сцену объяснения в любви.

Он перед ней с широко раскрытым от восхищения ртом… он улыбается и называет ее по имени… он заключает ее в свои объятия, такие крепкие и пылкие, что она почти задыхается.

«Мэри, Мэри! — кричит он. — Насколько я был слеп. Но ты ведь простишь меня? Ты будешь моей женой?»

Конечно, она простит его, они будут гулять по саду вдвоем, рука об руку, и строить планы на будущее, потом в положенное время у них родятся дети, они все будут жить здесь, в поместье до самой старости…

Но обычно после этого момента размышлений Мэри приходила в замешательство. Она иногда задумывалась, что же они будут делать долгими летними вечерами, ведь Гейбриел был образованным джентльменом, побывавшим за границей, а она простой девушкой из рыбацкой деревушки; она мало чему училась и тем более никуда не ездила. Не будет ли она выглядеть смешной простушкой в его глазах? А вдруг она со временем ему надоест, и он перестанет с ней разговаривать?

Мэри старалась не думать об этом, но внутренний голос, когда она прислушивалась к нему, говорил ей, что она себя обманывает, что ее мечтам не суждено сбыться. Владельцем Уэксмур-Мэнора теперь был лорд Эпплби, а Гейбриел превратился в скитальца. Кроме того, джентльмены обычно не женятся на девушках из низкого сословия; они могут содержать их, поддерживать материально, но чтобы жениться — увольте. Однако Мэри упорно закрывала глаза на очевидное.

Она, как правило, успокаивала себя таким образом: «Когда придет время, это препятствие будет как-нибудь преодолено. Гейбриел лучше знает, что делать в подобных случаях». Она верила в него и полагалась на него во всем. Итак, как только Антуанетта Дюпре уедет, все опять станет на свои места.

И она отправила в Лондон письмо. Немало часов было проведено над белым листом, пока она, старательно подбирая слова и нужные выражения, не изложила все в подобающем виде четкими буквами на бумаге.

Школу Мэри посещала недолго и писать не привыкла, но она старалась, как могла, все довести до сведения лорда Эпплби. Уяснив, насколько сложна сложившаяся ситуация, Эпплби должен был оставить все дела в Лондоне и незамедлительно приехать в Уэксмур-Мэнор. Она не сомневалась в скором его приезде…

Несмотря на головную боль, улыбка скользнула по ее губам. А потом Гейбриел опять будет рядом с ней.

Когда Антуанетта проснулась, давно уже рассвело и день был в разгаре. Обычно она вставала рано, однако последняя ночь измотала ее. Интимные отношения как средство против бессонницы оказались намного эффективнее, чем горячее молоко с медом на ночь.

Небо было чистым и безоблачным, день как нельзя лучше подходил для прогулки верхом. Быстро встав и одевшись, она торопливо спустилась вниз, напугав внезапным появлением миссис Уоникот, которая случайно попалась на ее пути.

— Мисс Дюпре, я как раз собиралась идти наверх, чтобы разбудить вас! — Ее голос звучал все напряженнее и резче, пока Антуанетта, миновав ее, шла к выходу. — Вы разве не собираетесь завтракать?

— Позже, позже, — весело крикнула Антуанетта, помахав ей приветливо рукой.

Она улыбалась при мысли, как, должно быть, разгневана миссис Уоникот ее легкомыслием.

На первый взгляд в конюшне никого не было. Антуанетта подошла к стойлу кобылы, на которой она ездила в город в прошлый раз, как вдруг она услышала шум. В дальнем углу конюшни Кумб чистил вилами стойло, убирал грязную солому и подстилал чистую.

— Я собираюсь проехаться верхом, Кумб, — обратилась к нему Антуанетта.