30 чашек кофе - Анна Евдо Страница 41

— Ты — та моя девушка-пламя. Притягательная. Дала почувствовать себя живым, как огонь.

— Ты… — она зажала рот, и, если такое было возможно, еще шире раскрыла глаза. — Ты выбрал по-настоящему СВОЮ дочь.

Они стояли оглушенные, опустошенные и наполняемые заново.

Она накрыла его затылок, провела вниз, зарылась в волосы и прижала подушечку большого пальца в преддверии шеи….

Три года назад

— Насть, тебе исполняется 30 лет! Давай уйдем в отрыв. Вместе, — Светка умоляюще сложила ладони.

Она сжала руки подруги.

— Не обижайся, пожалуйста, но я хочу сменить обстановку и побыть наедине с морем.

Она уехала на пять дней на юг. Одна. Не было настроения подстраиваться под кого-то, даже под всепонимающую Свету. Уехала не думать, не анализировать, просто идти на поводу у своих собственных желаний. Прогуливаясь по набережной поздно вечером накануне дня рождения, увидела большую афишу, приглашающую тридцатого июня на вечеринку-маскарад, без конкретной тематики, но с обязательными условиями: маска должна закрывать половину лица, волосы скрыты, на руках перчатки, красный и черный цвета.

Времени было в обрез, но она загорелась идеей. Обшила вручную шапочку для душа красной тканью и приваяла к ней черную вуалетку. Алая блузка с длинными рукавами, красная длинная юбка-плиссе — она не носила их вместе, но тут было без вариантов — и черные босоножки. Перчатки выпросила у бабульки на рынке, торгующей кружевом и садовыми дарами — чёрные, ажурные, полупрозрачные. Черная карнавальная маска с прорезями для глаз, прикрывающая брови и нос. Нанесла очень яркий макияж: вычерненные глаза, сливающиеся с маской, и красные губы.

Сначала она выпила любимую Маргариту, наблюдая от барной зоны за колышущимися красно-черными волнами танцующих. Влилась в их поток и ловила ритм, прикрывая глаза и позволяя мелодии вести себя. Всё, что было вне круга движущихся вокруг людей, потеряло значение. Время исчезло, мысли испарились. Было легко и невозможно хорошо.

В какой-то момент она просто поняла, что её кружат, направляя руку вверх и придерживая за талию. Отметила, что он был полностью в черном, джинсах и свободной рубахе, с узкой черной маской, в черной бандане, надвинутой низко на лоб и одним краем перекинутой через нижнюю часть лица и заткнутой под ухом. Она улыбалась и следовала за ним, наслаждаясь их прочувствованной слаженностью. Желание разрасталось, они потянулись друг к другу, оказались в темноте кулисы. Она зацепилась и порвала перчатку на большом пальце. Проникла под узел банданы, провела по его шее, ощутив на стыке под волосами кривую складку кожи.

— Ты здоров? — шепотом на ухо.

— Да. Ты?

— Да.

— Не залетишь? — он приник к ее шее, сорвав с губ закрывающую их ткань.

— Не проблема, — и она тогда не соврала, лишь не добавила, что мечтает об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Он удерживал ее, пока их тела не успокоились, дыхание не выровнялось, но руки продолжали цепляться друг за друга. Она выскользнула первой. Сразу прошла на выход, села в такси, приехала в отель, поднялась в номер. Она сбросила блузку и юбку, натянула свежее белье, джинсы и футболку, расчесала волосы, заплетя простую косу, и стерла губы. Подхватила чемодан, сдала номер и уехала в аэропорт. День рождения получился необычным. Она уснула в самолете, завернувшись в одеяло, и ей снилось, что она всё еще в той окутывающей их коконом кулисе, её держат сильные руки, и она крепко сжимает незнакомца своими руками и ногами.

Настя знала, что найдет, и ощутила явный неровный след.

— У моего незнакомца был шрам сразу под волосами возле шеи.

— Подростком упал с дерева и сильно зацепило за обломанный сук. Не шили — скрывал от мамы — поэтому заросло как попало.

Он продолжал прожигать её взглядом. Руками потянул вниз вырез кофты. Закрыл глаза, сильно зажмурился, шепча:

— По шее ниже на левую грудь, — его губы воплощали звучавшие слова, а руки оттягивали материал, обнажая тело. — Первая выпуклость, — он накрыл губами верхнюю родинку. — Следом вторая, идентичная, — переместился на вторую. — И сосок, — его пальцы подцепили кружево лифчика, высвобождая конечную цель…

Три года назад

Они с Мишкой вырвались на неделю на море. Сложный год без отпуска, со множеством взлетов и падений, минимумом сна и не сложившимися новыми отношениями. Он вырвался отключиться, совершить перезагрузку, просто идти на поводу у своих собственных желаний. Прогуливаясь по набережной вечером и выбирая кафе для ужина, увидели большую афишу, приглашающую в последний день июня на вечеринку-маскарад, без конкретной тематики, но с обязательными условиями: маска должна закрывать половину лица, волосы скрыты, на руках перчатки, красный и черный цвета.

Времени было в обрез, но он загорелся идеей. Черные джинсы были с собой для перелета. Он купил свободную черную рубаху и тонкие кожаные перчатки, разыскал узкую черную маску, у продавцов на пляже обнаружил темно-синий пляжный платок, который намотал в качестве банданы, надвинутой низко на лоб и одним краем перекинутой через нижнюю часть лица и заткнутой под ухом. Друг не поддержал его затею, сославшись на то, что лучше отоспится после дневных заплывов.

Он пришел не к самому началу. Протиснулся к бару, взял виски с ледяной колой и окинул взглядом танцующую массу. Выхватил алую девушку, которая ловила ритм, прикрыв глаза и позволяя мелодии вести себя. Она трепетала и извивалась, как огненный цветок. Он влился в толпу, приближаясь к ней. Направил ее руку вверх и покружил, придерживая за талию. Отметил чернеющие провалы глаз и сочные губы под тонкой вуалью. Она улыбалась и следовала за ним, наслаждаясь их прочувствованной слаженностью. Желание разрасталось, они потянулись друг к другу, оказались в темноте кулисы.

— Ты здоров? — шепотом на ухо.

— Да. Ты?

— Да.

— Не залетишь? — он приник к ее шее, сорвав закрывающую лицо ткань.

— Не проблема.

Он распахнул блузку, губами вниз, два маленьких бугорка, словно дразнящее обещание соска на груди: один, второй, и вожделенный пик.