Самый любимый - Кэрол Мортимер Страница 41

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свои планы, Лара, — бросил он высокомерно. — Я сообщил тебе правду лишь потому, что устал играть роль твоего мужа. — Он взглянул на свои наручные часы. — Я уже опоздал на свидание с Кэти, — сказал он, посмотрев на нее. — Как я понимаю, к моему возвращению тебя уже здесь не будет?

Лара перевела взгляд на свои плотно стиснутые руки, словно не замечая того, что ногти одной почти до крови вонзились в мякоть другой, и не чувствуя боли.

— Да, не будет, — сказала она чуть севшим голосом, понимая, что оставаться здесь она больше не может.

Джордан кивнул, слово именно такого ответа и ожидал.

— Куда ты пойдешь? Вернешься к отцу?

— Это имеет какое-нибудь значение?

— Нет, — ответил он с полным безразличием.

Лара повернулась и молча вышла из комнаты. Она чувствовала, что уже достаточно испытала боли и что больше ей просто не вынести. И что бы ни думал о ней Джордан, она не собирается «бежать домой к папочке»! Она чувствовала себя взрослой, знала, что скоро ей предстоит стать матерью, и поэтому решать свои собственные проблемы она должна сама. Впрочем, она хотела позвонить отцу, поскольку чувствовала, что он должен получить возможность, в которой до сих пор ему было отказано — объясниться с Джорданом. Однако ей не хотелось присутствовать при их встрече. Теперь, когда ей нужно было заботиться о благополучии будущего ребенка, она хорошо понимала, сколь неприятной может быть ситуация столкновения между двумя близкими ей мужчинами.

То, что она только что узнала, не изменило ее отношения к Джордану — что бы ни побудило его жениться на ней, ее чувства к нему остались прежними. С этим горьким обстоятельством приходилось считаться, и она лишь то и дело возвращалась к мысли о том, как совершенно по-иному могли бы сложиться их отношения с Джорданом, если бы девятнадцать лет назад его не разлучили с матерью. Оставался бы он для нее в этом случае просто сводным братом Джорданом или она все равно любила бы его, как только может женщина любить мужчину? Ей казалось, что она полюбила бы его при любых обстоятельствах, и, кто знает, эта любовь могла бы даже быть взаимной.

Когда через какое-то время, показавшееся ей бесконечно долгим, Джордан вышел, наконец, в гостиную, он выглядел до чрезвычайности привлекательным и столь же неприступным — все такие же холодные глаза и крепко сжатые в узкую щель губы. Его спортивную фигуру безупречно облегал темный вечерний костюм с белоснежной рубашкой. В этот самый момент Лара с невольной горечью подумала, что сокрушительную силу его очарования предстоит в этот вечер узнать другой женщине.

Она встала ему навстречу с холодной уверенностью и огромным чувством собственного достоинства, одетая в черное шелковое платье, с длинными поблескивающими волосами и чуть заметной на лице косметикой.

— Ну что же, до свидания, Джордан. — Она протянула руку для прощального пожатия, видя, какое сильное впечатление произвел на него этот жест и как подозрительно прищурились его глаза. — Все в порядке. — Легкий непринужденный смех стоил ей огромных усилий. — Я не из тех женщин, которые впадают в истерику, — сказала она с холодной усмешкой.

Он взял ее руку и почти сразу же отпустил.

— С тобой все будет… в порядке?

Она холодно кивнула в ответ.

— Это как раз то, чего ты обо мне не знаешь, Джордан, — я очень жизнестойкая. — Она снова непринужденно рассмеялась. — Как видишь, у меня есть все же некоторые положительные качества — я жизнестойкая и не истеричная. Кто знает, может быть, через год я даже перестану быть богатой, избалованной девчонкой. Хотя, если ты преуспеешь в своей мести, я, конечно же, не буду богатой, — добавила она твердо.

В глазах Джордана что-то мгновенно вспыхнуло и погасло.

— Ведь ты по-прежнему моя жена, Лара, и я постараюсь, чтобы тебе не приходилось больше страдать.

— Зачем же все портить, Джордан, — сказала она насмешливо, пораженная тем, как замечательно удается ей эта роль. Ведь недаром Джордан полностью поверил ее напускному безразличию ко всему. — Ты же хотел, чтобы мы с отцом оказались в твоей власти. Так пусть события развиваются своим естественным путем — и ты обязательно добьешься осуществления своего замысла.

— Лара…

— Не слишком ли долго ты заставляешь Кэти ждать? — усмехнулась она. — Уверяю тебя, она не из тех, кто легко прощает непунктуальных мужчин!

— Ради Бога, Лара…

— Я перевезу сегодня все свои вещи, — продолжала она четким голосом, — поэтому немного погодя ты вполне можешь привести Кэти сюда, если захочешь.

Его лицо сохраняло суровое выражение, а глаза напоминали голубые льдинки.

— Ты действительно по-настоящему любила меня? — спросил он вдруг. — Я не уверена, — ответила Лара с задумчивым видом. — Возможно, вначале, — добавила она холодно. — Но, как и ты, я устала от этого…

— Ах ты дрянь! — вырвалось у него, а затем он повернулся и, сильно хлопнув дверью, вышел из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Лара поняла — Джордан ушел из ее жизни.

После этого она позволила себе расслабить мышцы и без сил опустилась в кресло. Ну что же, пусть даже это единственное, что у нее осталось, но она сохранила чувство собственного достоинства, и оно еще очень пригодится ей в жизни!

В поместье Лара впервые за долгое время успокоилась — необычное поведение Джордана получило, наконец, объяснение. И хотя нельзя сказать, что оно ей понравилось, ее, по крайней мере, утешало теперь то обстоятельство, что причиной холодности Джордана была не она сама, а то, что она оказалась дочерью Джозефа Шофилда, и ей все равно пришлось бы пострадать, даже если бы она не полюбила его и не вышла за него замуж.

Мистер Шофилд с удивлением узнал, что Лара находится в поместье, когда она позвонила ему утром, и никак не мог понять, почему она советует ему встретиться с Джорданом и обсудить разные серьезные проблемы. В сложившейся ситуации можно было понять недоумение мистера Шофилда, которому Лара не стала ничего объяснять, поскольку сказать ему все это должен был сам Джордан. Сейчас, даже без пояснений отца, Лара знала, что Джордан заблуждается, что отец и Марион не могли поступить столь бессердечным образом по отношению к невинному ребенку. Происшедшее должно было иметь иное объяснение, и Лара надеялась, что отец расскажет правду и сможет переубедить Джордана — ради его же пользы.

Она чувствовала, что ей еще долго придется привыкать к мысли, что она не выходила по-настоящему замуж — в особенности, когда появится на свет ребенок Джордана. Лара была уверена, что Джордан не станет претендовать на ребенка и, может быть, даже согласится с тем, что это будет совершенно справедливым.

Когда ближе к вечеру приехал отец, Лара нисколько не удивилась, поскольку знала, что он захочет поговорить с ней после своего нелегкого разговора с Джорданом. Она надеялась, что теперь все, наконец, разъяснится.

Отец выглядел очень и очень усталым, и Лара, не спрашивая ни о чем, налила ему стакан виски, который он тотчас же залпом выпил.