Крепкие мужчины - Элизабет Гилберт Страница 41

Мэри Смит Эллис суетилась, бегала по берегу во взятом у кого-то напрокат клеенчатом рыбацком плаще. Она переставляла стулья под деревья, она накрывала столы простынями, но что-то исправить было невозможно. Ответственность за этот праздник лежала на ней, и все старания пошли прахом, но Стэну Томасу понравилось то, как эта женщина принимает поражение. Она принимала поражение, не сдаваясь. Ему нравилось, как она бегает туда и сюда, пытаясь сохранять бодрость духа. Она была нервная женщина, но ему была по сердцу ее энергичность. Она была работящая. Она ему ужасно нравилась. Он и сам был не лентяй и бездельников терпеть не мог, как мужчин, так и женщин.

– Вам стоило бы зайти ко мне в дом и согреться, – сказал Стэн Мэри, когда она пробегала мимо него ближе к вечеру.

– О нет, – сказала она. – Это вам лучше пойти вместе со мной в Эллис-Хаус и согреться.

Она повторила свое приглашение еще раз, когда Стэн помогал ей относить столы в школу и скамьи в церковь, и он подвез ее к Эллис-Хаусу, стоящему на самом верху острова. Конечно, он знал, где стоит этот дом, хотя внутри никогда не бывал.

– Хорошо, наверное, там жить, – сказал Стэн.

Они сидели в кабине его грузовичка, который он остановил на круговой подъездной дорожке. Ветровое стекло запотело от тумана, от их дыхания и пара, исходившего от промокшей одежды.

– О, они живут здесь только летом, – сказала Мэри.

– А вы?

– Конечно, я тоже здесь живу. Я живу там, где живет семья. Я ухаживаю за мисс Верой.

– Вы ухаживаете за мисс Верой? Все время?

– Я ее помощница, – сказала Мэри с вялой улыбкой.

– А фамилия ваша как, запамятовал?

– Эллис.

– Эллис?

– Да.

Стэн не очень хорошо разобрал, что к чему. Он не мог толком понять, кто такая эта женщина. Служанка? Вела она себя точно как прислуга, и он своими глазами видел, как эта сучка Вера Эллис на нее орала. Но как же так могло быть, что она носила фамилию Эллис? Эллис? Может быть, бедная родственница? Кто и когда слышал о том, чтобы кто-то из Эллисов перетаскивал стулья и метался под дождем во взятом напрокат клеенчатом дождевике? Стэн чуть было не решился попросить Мэри рассказать ему о себе, но она была такая милая, и ему не хотелось ее огорчать. Он просто взял ее за руку. А она позволила ему взять ее за руку.

Стэн Томас, в конце концов, был привлекательным молодым человеком. Аккуратная стрижка, красивые темно-карие глаза. Роста он был невысокого, но при этом – стройный. А еще в нем была обезоруживающая искренность и прямота, и это очень понравилось Мэри. Она была совсем не против того, что он взял ее за руку, хотя они только-только успели познакомиться.

– Долго вы тут пробудете? – спросил Стэн.

– До второй недели сентября.

– Ну да, верно. Они… то есть вы всегда в это время уезжаете.

– Да.

– Мне хотелось бы снова с вами повидаться.

Мэри рассмеялась.

– Я серьезно, – сказал Стэн. – Мне точно этого захочется. Мне нравится держать вас за руку. Когда я смогу снова вас увидеть?

Мэри немного помолчала, задумавшись, а потом откровенно призналась:

– Мне бы тоже хотелось снова с вами встретиться, мистер Томас.

– Отлично. Зовите меня просто Стэн.

– Хорошо.

– Так когда я смогу вас увидеть?

– Не знаю.

– Пожалуй, я был бы не прочь встретиться с вами завтра. Как насчет завтра? Как я смогу завтра с вами встретиться?

– Завтра?

– Есть что-нибудь, из-за чего я не смогу завтра с вами встретиться?

– Не знаю, – ответила Мэри и вдруг резко повернулась к нему. Ее глаза наполнились страхом. – Не знаю!

– Не знаете? Я вам не нравлюсь?

– Нравитесь. Вы мне нравитесь, мистер Томас… Стэн.

– Вот и славно. Я заеду за вами завтра часа в четыре. Прокатимся.

– О боже.

– Да, мы с вами прокатимся, – повторил Стэн. – Скажите об этому тому, кому должны сказать.

– Я не знаю, нужно ли мне об этом кому-то говорить, но я не знаю, будет ли у меня время для прогулки.

– Ну, так переделайте все свои дела. Придумайте что-нибудь. Мне правда очень хочется с вами увидеться. Я просто на этом настаиваю!

– Замечательно! Мэри рассмеялась.

– Отлично. Я все еще приглашен?

– Конечно! – ответила Мэри. – Пожалуйста, пройдемте в дом.

Они вышли из кабины пикапа, но Мэри направилась не к роскошной парадной двери. Она побежала под дождем вокруг дома, и Стэн Томас поспешил за ней. Мэри обогнула гранитный фасад особняка, пробежала под широким карнизом, нырнула за простую дощатую дверь и распахнула ее перед Стэном.

Они оказались в заднем коридоре. Мэри взяла у Стэна дождевик и повесила на крючок.

– Пойдемте в кухню, – сказала она и открыла еще одну дверь.

Винтовая железная лестница вела в большую старомодную подвальную кухню. Там стояла массивная каменная печь с железными ухватами, чугунными горшками и плошками. Впечатление было такое, будто в этой печи до сих пор пекут хлеб. Вдоль одной стены размещались посудомоечные раковины, вдоль другой – плиты и духовки. К потолку были подвешены пучки сушеных трав, на полу лежала чистая, но местами потрескавшаяся плитка. За широким столом посередине кухни сидела хрупкая женщина средних лет с коротко стриженными рыжими волосами и острыми, хитрыми чертами лица. Она рассеянно очищала фасоль от стручков и бросала в серебряную миску.

– Здравствуй, Эдит, – сказала Мэри. Женщина кивнула и сказала:

– Ты ей нужна.

– О боже!

– Она уже несколько раз за тобой посылала.

– Давно?

– Весь вечер.

– О, но я же была занята. Нужно было вернуть столы и скамьи, – пробормотала Мэри, подбежала к раковине, молниеносно вымыла руки и вытерла о брюки.

– Она пока не знает, что ты вернулась, Мэри, – сказала женщина по имени Эдит, – так что можешь выпить чашечку кофе и передохнуть.

– Нет, надо бы узнать, что ей нужно.

– А это твой приятель?

– Стэн! – воскликнула Мэри и обернулась. Она явно забыла о том, что он здесь. – Простите, но у меня не получится посидеть тут и согреться вместе с вами.

– Посиди, выпей чашку кофе, Мэри, – сказала Эдит приказным тоном, продолжая лущить фасоль. – Она еще не знает, что ты вернулась.

– Верно, Мэри, сядьте и выпейте кофе, – сказал Стэн Томас, а лущившая фасоль Эдит искоса глянула на него. Взгляд был очень быстрый, но, похоже, она сразу много что поняла.

– Почему бы и вам не присесть, сэр? – спросила Эдит.