Контрабанда, шпионаж и… любовь - Барбара Картленд Страница 40

– С вашим высочеством все в порядке? – спросил генерал, хотя вопрос его прозвучал несколько неуместно.

– Все хорошо, – буркнул принц.

– Могу я попросить прощения у вашего высочества? – спросил Перегин, подойдя к принцу.

– Что такое? – раздраженно бросил тот.

– Я обнажил оружие в присутствии вашего высочества и отдаю себе отчет, что тем самым нанес вам оскорбление, однако не мог поступить иначе, поскольку предполагал такой ход событий.

– Вот как? – удивился принц.

– Признаюсь, со стороны лорда Ревенскрофта я ничего подобного не ожидал, – продолжал Перегин, – хотя мне было известно, что именно граф Сент-Клер – тот человек Наполеона, которому поручено убить ваше высочество.

– Так вы заодно с Вестейкром, – наконец догадался принц. – Но если вы знали о готовящемся покушении, какого дьявола не арестовали мерзавца еще до того, как он бросился на меня?

– А вдруг ваше высочество поверили бы ему, а не нам? – возразил герцог. – Кроме того, я не предполагал, что он попытается осуществить свой план именно сегодня. Скорее всего, он и не собирался делать ничего подобного – его наверняка бы распознали и схватили. Но когда увидел, что внимание всех приковано к лорду Ревенскрофту, решил осуществить свои гнусные намерения и улизнуть незамеченным.

Принц вытащил из кармана платок и вытер пот со лба:

– Ты спас мне жизнь, Вестейкр, и я этого не забуду. Кто-нибудь принесите коньяку. После всего, что я пережил, не мешает как следует промочить горло.

Принесли коньяк, и леди Хертфорд, все еще всхлипывая, увела всех дам в гостиную, где они принялись возбужденно обсуждать покушение. Каждой не терпелось рассказать, что она видела, слышала и чувствовала.

Через некоторое время Георгия поймала себя на мысли, что уже не слушает оживленных женских охов и ахов, а думает только о том, что ее роль завершена. И теперь незачем ехать к Элмаку или куда-то еще. Наряды, заказанные леди Каррингтон, ей больше не понадобятся. Завтра же герцог отвезет ее обратно в поместье, а сам навсегда уйдет из ее жизни.

Мрачные мысли теснились в голове девушки, как вдруг она отчетливо вспомнила, какие чувства испытала, когда герцог, вскочив из-за стола, перехватил руку человека в сером: она испугалась не за принца, а за герцога. Наконец-то Георгия призналась себе, что любит Трайдона. Причем любит всепоглощающей любовью, сжигающей ее огнем.

Она любит его всем сердцем и так сильно, словно живет этой страстью всю свою жизнь. Вот почему она чувствовала себя с ним в полной безопасности, вот почему поездка в Лондон доставила ей несказанное наслаждение.

Сидя в китайской гостиной Карлтон-хауса и слушая пустую болтовню дам, Георгия погрузилась в мир воспоминаний и снова ощутила, как губы герцога коснулись ее щеки. Должно быть, она и тогда уже догадывалась, что любит его, однако боялась признаться в этом даже себе самой.

И хотя любовь переполняла все ее существо, Георгия с горечью подумала, что никогда не осмелится признаться в своем чувстве герцогу. Им не суждено принадлежать друг другу. Слезы появились у нее на глазах, и она уже готова была разрыдаться, но тут на помощь, как случалось не раз, пришла гордость. Да, она любит его, но он об этом никогда не узнает.

Всю оставшуюся часть вечера Георгия провела точно во сне. Принц вызвался показать ей сокровища Карлтон-хауса. Она смотрела на бесценные произведения китайских мастеров – картины, скульптуры – и не видела их.

Георгия не замечала, что принц стоит к ней гораздо ближе, чем того требовали приличия, что он ласково потрепал ее по щеке и, взяв за руку, снова пощекотал ладонь. Она видела только одного человека – герцога. Спокойный и сдержанный, он непринужденно смеялся, рассказывая что-то своим друзьям, и будто бы совсем не замечал ее. Но всякий раз в нужный момент почему-то оказывался рядом.

Вечер подходил к концу. Гости стали прощаться. Принц еще раз поблагодарил герцога и обратился ко всем присутствующим:

– О том, что здесь произошло, никто не должен узнать, в первую очередь газетчики. Пусть Бонапарт ломает голову над тем, приведен ли в исполнение приговор и какая участь постигла тех, кто должен был его осуществить. Согласитесь, это гораздо интереснее, чем если бы ему сразу стало известно о провале операции. Могу я на вас положиться?

Все наперебой начали заверять принца, что ни одна живая душа не узнает о случившемся.

– Благодарю вас за то, что не покинули меня в трудную минуту, – добавил принц.

Георгия спускалась вслед за леди Каррингтон и герцогом по широкой мраморной лестнице, как вдруг увидела кавалерийского офицера, быстро поднимавшегося им навстречу.

– Бог мой! Да ведь это Артур! – воскликнул герцог. – Разве ты не в плену у французов? Тебе удалось бежать?

– Привет, Трайдон. Приехал повидать принца, – ответил офицер. – Меня только что привезли в Англию, обменяв на двух наполеоновских адмиралов. Признаться, даже не надеялся на такую удачу. Думал, просижу в какой-нибудь вонючей французской тюрьме до окончания войны.

– Примите мои поздравления – вот уж, действительно, большая удача, – вступила в разговор вдова.

– Прошу меня простить, – спохватился герцог. – Леди Каррингтон, позвольте представить вам полковника Артура Гудвина, моего старого друга. Мы вместе служили на Пиренеях…

– …До тех пор, пока я, как последний кретин, не позволил взять себя в плен, – закончил за него полковник. – Хотя засада была устроена довольно ловко. Но все равно не могу простить себе, что угодил в нее.

– Почему бы завтра нам не пообедать вместе? – предложил герцог. – Ты бы мне все подробно рассказал.

– К сожалению, не могу. Сегодня я должен увидеться с принцем, а завтра отправляюсь в Суссекс, в некую деревушку Литтл-Чедбери. Не слышал о такой? Мне нужно найти девушку по имени Георгия Грейзбрук и передать ей письмо от брата.

Полковник торопливо поклонился и уже готов быть устремиться вверх по лестнице, но тут услышал:

– Постойте, прошу вас! Я и есть Георгия Грейзбрук. Пожалуйста, расскажите мне о Чарльзе. Он попал в плен?

– Чарльза взяли в плен несколько месяцев назад, – быстро ответил офицер. – Он пытался спасти матроса, которого смыло за борт во время шторма. Французы оказались расторопнее наших моряков и подобрали его. Сейчас Чарльз в крепости Кале.

Георгия порывисто прижала руки к груди:

– Боже мой, это ужасно! Как он себя чувствует?

– Насколько я знаю, неплохо, – ответил полковник. – Хотя, конечно же, вне себя от ярости, что вынужден сидеть за решеткой, вместо того чтобы сражаться с врагом.

– Расскажите мне обо всем подробнее, – взмолилась Георгия.

Полковник бросил быстрый взгляд на герцога, словно призывая его на помощь.

– Послушайте, Георгия, – спокойно сказал герцог. – Полковнику необходимо срочно поговорить с его высочеством. А когда его аудиенция закончится, надеюсь, он окажет нам любезность и приедет на Гросвенор-сквер, если, конечно, ее сиятельство не будет возражать.