Папины дочки - Тасмина Перри Страница 40

Серена с сочувствием посмотрела на него, потому что это и правда была последняя ночь, которую они проводили вместе, ибо в ближайшем будущем она собиралась его уволить. При переезде в Нью-Йорк необходимость в лондонских агентах отпадала. Но сказать ему об этом сейчас она не решалась — ей не хотелось портить ему настроение.

Серена повернулась к сестрам и спросила:

— Ну а где же наш папочка?

«Без меня вечер не начнется», — подумал Освальд, когда его шофер припарковал «бентли» у тротуара. Он взглянул на часы. Четверть десятого. Ну и хорошо. Уже все прибыли и все обсудили, полюбовались Сереной. Папина дочка всегда умела привлечь к себе внимание, но как же это плохо, что теперь вокруг нее увивается Майкл Саркис! Добро бы был американец, что, впрочем, тоже было Освальду не по душе, но он ливанец! Как могла Серена попасть в его сети?! И что тут праздновать? Правда, дочь наконец избавилась от плебея Тома Арчера, это, конечно, замечательно, но ей стоило бы найти себе достойную пару, кого-нибудь наподобие Джонатана фон Бисмарка, а не Саркиса. Мужа из солидного и хорошего английского рода. Он вытер лоб платком, повернулся к Марии Данте, которая сидела сзади, и нежно коснулся ее руки. «Ночь прекрасна, когда рядом такая восхитительная женщина, — думал он, проходя с ней под руку сквозь толпу журналистов. — Воистину это ночь нашего триумфа!»

— Ну надо же! — прошептала Венис Джонатану.

Тот мгновенно огляделся, ожидая, что увидит неуклюжего увальня-официанта, пролившего стакан мартини или сока на ковер. Но нет, все было в порядке.

— Что? Что еще не так? — недовольно проворчал он.

— Папа приехал, — отозвалась Венис, кивнув в сторону дверей.

— Ты посмотри-ка, он привез с собой Марию Данте, — смеясь, произнес Джонатан, понимая, как поразит присутствующих появление знаменитой оперной дивы. Может быть, не все знали, кто такой Робби Уильямс, но уж точно все знали Марию Данте. На ней было просторное голубое платье, в глубоком вырезе которого покачивалась высокая грудь, а темные, высоко подобранные волосы в полумраке зала отливали синевой.

Освальд и Мария медленно шествовали сквозь толпу, с королевской небрежностью отвечая кивками на приветствия, пока не остановились перед Сереной. Все знали, что Освальд любил ее больше остальных дочерей, он многое прощал ей, но его терпение было на пределе с тех пор, как он узнал, что она собирается в Нью-Йорк. В его глазах этот поступок выглядел предательством.

— Ты делаешь ошибку, уезжая в Нью-Йорк, — прошептал он повелительно, но на Серену сложно было давить, она была слишком избалована.

— Папа, ты ведь не мой агент, правда? — ловко парировала она. — Так что не тебе решать, куда мне ехать.

Освальд заметил, что в зале внимательно наблюдают за ними, и счел за благо не выставлять напоказ семейные разногласия. Он крепко обнял и демонстративно расцеловал дочь.

— Ну что ж, давайте праздновать, — буркнул он, взяв с подноса джин с тоником. — Я люблю Синатру и Серену, так что жду не дождусь, когда заиграют музыканты.

Освальд отошел, чтобы поздороваться с гостями, а Венис взяла за руку Серену.

— И как тебе? — спросила она сестру.

— Что?

— Что ты о ней думаешь? — спросила Венис, указав глазами в сторону Марии.

— Как она одета? — пренебрежительно уточнила Серена. — Ужасно! А эта прическа напоминает мне взрыв на нефтеперерабатывающей станции.

— Не забудь, что ты должна выступить в десять, дорогая, — напомнила Венис. — Мы поставили микрофон на пианино; тебе надо сказать всего несколько слов.

— Это обязательно? — вздохнув, спросила Серена, но на самом деле ей нравилась идея выйти на пьедестал, чтобы еще раз продемонстрировать себя миру. — Хорошо бы, чтобы кто-нибудь составил мне компанию. Речи — это не мой профиль.

Венис занялась гостями, и в этом большую помощь ей оказывала Камилла, потому что со многими была знакома. Но Венис не хотелось оставаться совсем уж в стороне, ведь она все-таки хозяйка этого особняка. Тем более что это была та редкая ситуация, когда на нее не давило присутствие Джонатана и она могла позволить себе развлекаться без него. С тех пор как они съездили к врачу, он стал относиться к ней еще холоднее, еще более безразлично, и часто уходил из дому под предлогом работы, встреч с клиентами и деловых ужинов. Ее муж был трудоголиком, но она догадывалась, что причиной его частых отлучек было нечто иное. Однако никакие ее личные проблемы не должны были испортить вечер Серене, поэтому она просто предпочитала молчать о том, что с утра она снова ездила в клинику к доктору Райз-Джонз и там подтвердились ее наихудшие опасения. У нее не осталось активных яйцеклеток, и поэтому забеременеть естественным путем или через ЭКО было для нее, увы, невозможно. Свое горе она скрыла ото всех, оправдывая плохое настроение головной болью. Годы, прожитые бок о боком с отцом, научили ее простой истине — лучше, чтобы он не видел ее слез. Но решение было принято, оставалось только дождаться окончания вечера, и тогда она наедине с Джонатаном обсудит, как им быть дальше.

— С тобой все в порядке? — спросила Камилла, тронув сестру за плечо. — Ты что-то не очень весело выглядишь…

— Почему? — настороженно отозвалась Венис.

— Не знаю, мне кажется, ты чем-то расстроена, да? Не печалься, Вен, она ведь только собирается познакомиться с Нью-Йорком. Может, скоро вернется, — мягко убеждала ее Камилла.

Венис кивнула. Пусть сестра думает, что ее огорчил отъезд Серены.

— Ничего, я сейчас развеселюсь. Давай-ка пойдем поговорим с Диего Боно, он один из самых интересных дизайнеров, я тебе о нем рассказывала. Его хотят заполучить «Кальвин Кляйн» и «Барберри», но я надеюсь уговорить его поработать со мной, заняться моделированием женской одежды.

— Ты собираешься заниматься женской одеждой? — удивилась Камилла.

— Ну, модельером или кем-нибудь еще, но вообще-то мне всегда хотелось попробовать свои силы в разных областях.

Камиллу поражало, насколько энергичной и деятельной была ее старшая сестра, несмотря на возраст. Ей хотелось расспросить Венис о ее замыслах поподробнее, но их разговор неожиданно был прерван — к ним подошли двое весьма симпатичных мужчин с бокалами шампанского.

— Леди, леди, леди. Выпейте с нами! — предложил один из них.

Появившаяся из-за их спин Кейт, смеясь над растерянностью сестер, успокоила их:

— Не волнуйтесь, это не самозванцы, а мои партнеры — Ник Дуглас и Дэвид Голдман.

Ник тут же обнял Камиллу и Венис за талию и шепотом попросил их рассказать ему обо всех секретах Кейт.

Дэвид склонился к Кейт.

— Как вам праздник? — спросила она, отступив от него на шаг.

— Здесь всегда такой сад? — поинтересовался Дэвид.

— Только во время праздников, дней рождений или других торжественных случаев, — ответила Кейт, взяв с подноса крошечную тарталетку с клубникой.