Рандеву в Лиссабоне - Айрис Денбери Страница 40

— Может быть, ты и права. Уезжай поскорее отсюда в Англию и выходи замуж за того парня, что тебя там ждет. Мы с Сельмой только этому порадуемся.

— Сельма? Ты действительно веришь, что я могу встать между ней и Эверардом? — Дженис сделала над собой огромное усилие, чтобы Леона ничего не заподозрила.

— Эверард много раз приезжал в Португалию, — медленно произнесла Леона, — но он никогда не привозил с собой секретаршу. Мы сразу подумали, что это очень странно.

Дженис рассмеялась. Нужно было приложить все усилия, чтобы Леона так и не поняла, как она относится к Эверарду.

— Совсем ничего нет в этом странного. Ему нужен помощник, который был бы с ним все время. Может быть, сейчас, когда он возвращается, он привезет с собой новую девушку, которая займет мое место, более опытную и сведущую в бизнесе. — Она немного подождала, но потом не удержалась и сказала: — Может быть, та окажется настоящей соперницей для твоей сестры.

— Значит, ты скоро возвращаешься домой? — просияла Леона.

— Пока не знаю. Еще ничего не решено. Давай подождем возвращения Эверарда.

Когда Леона наконец ушла, Дженис растянулась на кровати и отдалась прекрасному чувству, предвкушая завтрашний приезд Эверарда. Что бы ни рассказали ему о происшедшем с ней здесь, она завтра снова его увидит.

Эверард приехал на следующий день, где-то после полудня, прямо из Опорто. Дженис едва сдержала себя, чтобы не выбежать ему навстречу. Со своего балкона она видела приближающийся лимузин, шофера, который вышел, чтобы открыть Эверарду дверцу машины. При виде его сердце ее сделало рывок и провалилось, но она тут же заставила себя успокоиться. Скоро всем ее приключениям в чужой для нее Португалии придет конец, и она сможет спустя годы спокойно вспоминать об этом, продолжая свою деловую карьеру.

Широкая терраса была залита светом зажженных фонариков. Когда Дженис спустилась, здесь уже собралось человек двенадцать для аперитива перед обедом. Она внутренне приготовилась к встрече с Эверардом, но, когда он неожиданно подошел к ней, она так смутилась, что не могла выговорить ни слова, кроме ординарных фраз:

— Как прошла ваша поездка? Успешно?

Он лишь улыбнулся, глядя на нее поверх бокала с шерри:

— Спасибо, все прошло прекрасно. А как ваш отдых?

— О, я получила огромное удовольствие: сбор маслин, процесс производства вина и многое другое.

— Завтра возвращаемся к работе. — В его глазах она увидела насмешку и слегка угрожающие искорки.

Тут же его увел для делового разговора один из родственников. Бедный Эверард! Всегда бизнес, но, с другой стороны, ведь завтра он возвращался в Лиссабон.

После обеда, когда она собралась присоединиться к кругу гостей, собравшихся вокруг Эверарда, к ней подошел Мануэл и предложил прогуляться по саду.

— Дженис, пожалуйста, пойдемте со мной. Я понимаю, что завтра рано утром Эверард увезет вас в Лиссабон и это ваш последний вечер здесь.

Мануэл очень старался, чтобы сделать ее пребывание в стране таким насыщенным и приятным, поэтому, поколебавшись секунду, она позволила ему увести себя из дворика в сад, где не было гостей.

— Что вы собираетесь делать после Лиссабона?

— Я пока еще не представляю. У Эверарда не было возможности сказать мне о его планах.

— Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, — вздохнул в темноте Мануэл.

— В каком смысле?

— Хотелось бы, чтобы вы остались здесь навсегда.

— Но вы же знаете, что это невозможно.

— А если вы выйдете замуж за португальца? Вы знаете, Дженис, я очень к вам привязался.

— Вы мне тоже нравитесь, но как только я уеду, вы тут же меня забудете.

— Нет, я всегда буду вас помнить. Когда я вас встретил впервые, то подумал, что Клайв мой соперник, но потом я узнал, что это совсем не так.

Он замолчал. Дженис тоже молчала, весь этот разговор вызвал у нее чувство тревоги.

— Мне не надо было думать о Клайве. Был кто-то другой в ваших мыслях.

— Леона доложила вам о женихе, который ждет меня в Англии, — засмеялась Дженис.

— Леона болтает так же свободно, не задумываясь, как летают птички. Иногда мне кажется, что я вас люблю, Дженис. Но потом я вспоминаю об этом мужчине и понимаю, что вы никогда меня не полюбите.

— Я уже говорила вам, что вы мне очень нравитесь, — запротестовала Дженис, — но это не любовь.

— Нет. Вы любите его, но он относится к вам равнодушно, как это кажется со стороны?

— Что вы имеете в виду? Вы же его не знаете.

— Нет, я его знаю. Ваши глаза начинают светиться при его приближении.

Она отвернулась от него, хотя там, где они стояли, в тени эвкалипта и высокой магнолии, было совсем темно.

— Неужели это так очевидно? — прошептала она. Дженис слишком ценила дружбу Мануэла, чтобы делать вид, что не понимает, кого он имеет в виду.

— Возможно, только для меня.

— Тогда пусть это будет нашим секретом. Он слишком сложный человек, чтобы его понять. Я боюсь…

— Дженис, надо набраться храбрости и открыть ему на все глаза. Он сейчас просто слеп.

— Нет, ничего не надо. Но, пожалуйста, обещайте мне, что никогда ему ничего не скажете.

— Конечно, я обещаю, — засмеялся Мануэл. Он взял ее за руку и слегка пожал, тем самым давая понять, что они заключили сделку. — Если он сам себе не может помочь, зачем мне делать это за него?

— Мне кажется, мы с вами виноваты, что считаем себя «парой», не так ли? А что же Леона? Вы женитесь на ней в конце концов?

— Нет, — резко ответил он, и ей показалось, что ее вопрос его обидел. — По крайней мере, вы меня спасли хоть от этого. Когда-нибудь она встретит человека, который ей подойдет, и будет с ним счастлива.

Дженис была совершенно с ним согласна. Леона никогда не будет способна уважать такого мягкого и внимательного человека, как Мануэл, она просто будет издеваться над ним, вить из него веревки.

— Леона сражается с каждым, потому что все еще сражается сама с собой, — продолжал он. — Когда она станет старше, то поймет и станет добрее.

Дженис только рассмеялась.

— Хотелось бы мне встретиться с ней, когда она станет старше. Она совершает столько ненормальных поступков. Что же касается правды… — Он ласково похлопал ее по руке. — В настоящий момент мы должны воспринимать все, что она делает, с долей юмора. Она настолько против своего возвращения в эту английскую школу, что готова на все, чтобы доказать, какому плохому влиянию подвергаются английские девушки.

— Включая и ее поступок, когда она меня напоила и оставила одну в таверне на всю ночь!

— Если бы я узнал об этом раньше, я бы тут же приехал и забрал вас оттуда.