Ах, Париж! - Барбара Картленд Страница 40

— Так вы меня прощаете? — спросил барон

— Я прощаю вас, — ответила Гардения.

Ей не оставалось ничего другого.

— Значит, с этим покончили, — решительно сказал барон. — А теперь, моя дорогая Гардения, присядьте на минутку, потому что я должен сообщить вам кое-что очень важное, поэтому я и приехал пораньше. Я не хотел, чтобы ваша тетя знала о нашем разговоре.

Гардения снова насторожилась.

— Почему? — спросила она.

— Сядьте, и я расскажу вам, — ответил барон.

Она послушалась и присела на краешек кресла, держась очень прямо и сложив руки на коленях. Хотя она и простила его, он нравился ей не больше, чем может нравиться болотная жаба.

«Я не доверяю ему», — подумала она.

Его глаза воровато бегали, и у нее было такое чувство, что всякий раз, когда приходили в движение его толстые губы, они изрекали ложь. Нужно быть очень осторожной.

— Я уже говорил вам, — начал он, — как ваша тетя любит вас. А вы сами как к ней относитесь?

— Разумеется, я люблю тетю Лили, — возмущенно ответила Гардения. — Она была так добра ко мне! К тому же она моя единственная родственница. Кроме нее, у меня никого нет.

— Это очень печально, — заметил барон. — Вам повезло, что у вас есть такая тетя, которая взяла вас в свой дом, сделала членом своей семьи и заботится лишь о вашем благе.

— Тетя очень добра, — пробормотала Гардения.

— Совершенно с вами согласен, — сказал барон. — Поэтому я и хочу, чтобы вы, в свою очередь, сделали кое-что для нее.

— Ну конечно же, — согласилась Гардения. — Что я могу сделать?

— Кое-что довольно трудное, но что доставит ей большую радость, — сказал барон. — Вы согласны?

— Разумеется, — ответила Гардения. — Тут даже не о чем спрашивать. Только почему тетя Лили не попросит меня об этом сама?

— В этом-то и дело, — сказал барон. — Ваша тетя ничего не должна знать о том, что я вам сейчас скажу. Это очень важно! Потому что, как только она узнает об этом, она тут же запретит вам что-либо предпринимать, ведь вы же знаете, как она бескорыстна и, как всегда, думает обо всех, только не о себе?

— Это верно, — согласилась Гардения.

— Так вот, дело в том, — продолжил барон, — что у вашей тети есть протеже, молодой человек, к которому она очень привязана, потому что его мать была ее лучшей подругой. Он сирота, и с тех пор, как умерли его родители, ваша тетя взяла на себя ответственность за его благополучие. Он англичанин и очень хотел служить на море. Ваша тетя все устроила, и сейчас он — офицер Британского военно-морского флота.

— Сколько ему лет? — спросила Гардения не потому, что ее это интересовало, а для того, чтобы что-нибудь сказать.

— Я думаю, семнадцать или восемнадцать, — неопределенно ответил барон. — Конечно, он всего лишь гардемарин, или как вы там называете самых младших офицеров флота.

— Совершенно верно, гардемарин, — подтвердила Гардения.

Барон вставил в глаз монокль.

— Ваша тетя беспокоится, — сказал барон, — так как она думает, что этот юноша, кстати, его зовут Дэвид, попал в беду.

— Почему она так решила? — спросила Гардения.

— Потому что она получила от него несколько писем — их тайно доставили его друзья, но беда в том, что они зашифрованы.

— Зашифрованы! — воскликнула Гардения.

— Мы так полагаем, — пояснил барон, — и, разумеется, ваша тетя не может их прочитать.

— Но я не понимаю, с чего бы ему пользоваться шифром, — сказала Гардения.

— Ваша тетя также в недоумении, — пожал плечами барон. — Поэтому она и полагает, что у Дэвида какие-то неприятности. Может быть, он даже попал в тюрьму. Может быть, он боится, что эти письма могут попасть в чужие руки.

— Все это кажется мне очень странным, — сказала Гардения.

— Именно это говорит и ваша тетя, — согласился барон. — Можете представить, как все это ее беспокоит! Она сама призналась мне, что не спит по ночам. Она находится в постоянной тревоге за Дэвида.

— А мне она ничего не говорила, — сказала Гардения.

— Я знаю, — ответил барон, покачав головой, — она не хотела беспокоить вас. Кроме того, она очень боится за Дэвида.

— Почему? — спросила Гардения.

Барон понизил голос:

— Разве вы не понимаете, что, если обо всем этом станет известно, это может ухудшить его положение? Если он действительно в тюрьме и ему запрещено переписываться, что очень вероятно, тогда неосторожными разговорами можно привлечь к нему внимание и накликать на него еще большую беду.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласилась Гардения. — Но чем я могу быть полезна?

— Об этом я и хотел с вами поговорить, — ответил барон. — Мне кажется, что вы можете помочь вашей тете. Я полагаю, что, если вы сделаете то, что я вам скажу, вам удастся положить конец ее беспокойству.

— Конечно, я попытаюсь, — сказала Гардения.

— Обещаете, что ничего не скажете ей об этом? Она очень рассердится на меня, если узнает о нашем с вами разговоре. Но я больше не в состоянии спокойно смотреть на то, как она мучается.

— Я обещаю, — заверила его Гардения. — Но чем я могу помочь?

— Если вы сделаете в точности то, что я вам скажу, — ответил барон, — ваша тетя сможет узнать, что же написано в этих письмах.

— Но я не могу их расшифровать! — сказала Гардения. — Я не знакома ни с кем, у кого бы мог быть ключ к этому шифру.

— Напротив, у вас есть такой знакомый! Это лорд Харткорт! — почти торжествующе провозгласил барон.

— Вы хотите, чтобы я попросила его помочь расшифровать эти письма? — спросила Гардения.

Барон в ужасе воздел руки к небу.

— Нет, нет, тысячу раз нет! Как можете вы быть такой глупой и нечуткой? Разве вы не понимаете, что, если лорд Харткорт узнает о том, что Дэвид использует в письмах к вашей тете военно-морской шифр, это будет иметь катастрофические последствия. Он может даже направить рапорт капитану корабля, на котором служит Дэвид. Какое бы наказание ни нес Дэвид сейчас, это пустяк по сравнению с тем, что будет, если узнают, на какие крайности он пошел, чтобы установить связь с внешним миром.

— Да, теперь я начинаю понимать, — сказала Гардения.

История, рассказанная бароном, казалась ей вполне логичной.

— Все, что от вас требуется, — это заглянуть в книгу, в которой лорд Харткорт хранит военно-морской шифр.

— А откуда вы знаете, что она у него есть? — спросила Гардения.

Барон снисходительно улыбнулся:

— Дитя мое, всем известно, что в обязанности лорда Харткорта в его новой должности входит расшифровка всех телеграмм и писем, которые приходят в посольство.