Давай поженимся! (сборник) - Наталья Нестерова Страница 40

Но папа с мамой никаких претензий ему не предъявляли, странно отводили глаза и даже перед выходом Васи из дома не напомнили, как обычно, про хорошее поведение и про русский, на который надо нажимать.

— Петенька, — застегивая пуговицы на куртке мужа, провожая, говорила Света, — ты с товарищами посоветуйся, с коллегами по работе. Как бы между прочим про задачку вверни. Может, кто и решит? Ты видел, как у Васи глазки во время завтрака бегали? И уходил он в школу такой настороженный!

— В Интернете бы посмотреть. Но у нас выход в Интернет запрещен, секретность.

Света понимающе покачала головой: секретность.

Когда Свету спрашивали, где работает муж, она отвечала: «В дочке Нефтьпромгаза». Про крупнейшую корпорацию все знали, но иногда приходилось пояснять, что «дочками» называют тесно связанные с материнским дочерние предприятия, через которые протекают большие финансовые потоки.

Фирма, в которой трудился Петр, была скорее не «дочкой», а «внучатым троюродным племянником» Нефтьпромгаза, тем не менее связь с богатым «дядюшкой» присутствовала.

Работа у Петра и пяти его коллег, сидящих в одной комнате, была рутинной, бумажной, но неплохо оплачиваемой.

Начальник Петра вошел в большую комнату, где трудились подчиненные, и обнаружил, что они сгрудились у стола Петра Клёнова и живо что-то обсуждают.

— Кх-кх! — громким кашлем привлек к себе внимание начальник.

— Игорь Львович!

Кольцо согнутых фигур распалось в полукруг стоячих, в центре которого восседал на стуле Клёнов.

Заговорили хором:

— Тут такое дело!

— Детская задачка, а не выходит.

— Решение ускользает.

— Вроде тренинга, на который вы нас направляли.

Строго говоря, тренинги, которые «дядюшка» Нефтьпромгаз оплачивал, положено было Игорю Львовичу посещать, а он отправлял подчиненных. Сам в это время с одной женщиной из ближайшего Подмосковья собственные тренинги осуществлял.

— Какая еще задачка? — благодушно спросил Игорь Львович.

— Три мужика сняли гостиничный номер за тридцать долларов, по десятке с носа.

— Где вы такие цены видели? — рассмеялся начальник, недавно вернувшийся из Арабских Эмиратов.

Отдыхал с той самой женщиной из ближайшего Подмосковья под легендой (для жены) тренинга перспективных сотрудников нефтегазовой промышленности, рассматриваемых для работы за рубежом.

— Это с целью упрощения счета, — сказал Пётр, который для форсу рубли на доллары в условии задачки изменил. — Хозяин гостиницы решил пятерку вернуть. Бонус, чтобы еще приехали. Попросил сына отнести деньги. А тот отдал только три доллара, два на мороженое потратил.

— Самое дешевое тринадцать рублей стоит, — вздохнула одна из женщин.

— Ну и? — поторопил начальник.

— Игорь Львович, посчитайте! Мужики, выходит, заплатили по девять рублей? Верно?

— Да.

— А у пацана два рубля?

— Так.

— Сложите!

— Что?

— Трижды девять — двадцать семь, плюс два, равно — двадцать девять. Где рубль?

Легкая гримаса растерянности пробежала по лицу Игоря Львовича. Но пасовать перед подчиненными было не в его стиле.

— Ерунда! — сказал он авторитетно. — Дайте лист бумаги. Значит, мы имеем…

Никто не заметил, что снова перешли на рубли.

В то же самое время к Светлане приехала мама, бабушка Васи, Ирина Николаевна. По профессии она была портнихой и всегда зарабатывала приличные деньги. Сейчас в магазинах платья готового — завались. К Ирине Николаевне очередь уже не стоит. Но все-таки имеются несколько старых клиенток с нестандартными фигурами, плюс те, что любят хвастаться: «Моя портниха говорит, что в этом сезоне войдет в моду крепдешин». Некоторые за глаза величали Ирину Николаевну «стилистом» или даже «модным кутюрье», к которому якобы пробились с невероятным трудом.

Естественно, что мама обшивала Светлану, с пеленок куколкой наряжала.

Света стояла перед зеркалом, чуть разведя руки, мама у нее под мышками вырезала пройму платья, закладывала булавками вытачки на груди. Во рту, губами, Ирина Николаевна держала булавки, поэтому прошамкала невнятно:

— С Петром поцапались?

В ее голосе отчетливо слышалась надежда: Ирина Николаевна хотела дожить до того момента, когда Света поймет пагубность неправильной политики по отношению к зятю, к Петру. Мать и дочь были исключительно близки во всем, кроме семейной идеологии. Мать считала, что собаку, мужа и страну надо держать в ежовых рукавицах. Сколько бездомных собак развелось, народу-то перекусали! До чего страну довели — и говорить не хочется, язык сточился. Остались мужики. Тем, кому дали волю, спились, а то и преждевременно в ящик сыграли. Нельзя им воли! Мужу потакать — значит не любить его.

— Мы не ссорились, — отозвалась Света. — Глупая задачка, не идет из головы. На первый взгляд очень легкая, а не решается. Вася из школы принес. Вчера думала-думала, сегодня думаю, не выходит.

— У тебя по арифметике «пятерка» в школе была, — напомнила мама.

— И сейчас хорошо считаю, особенно деньги. Петю на рынке в два счета обмишурят, а меня — поди попробуй. Вот последний раз, он селедку покупал, а я в палатке рядом окорочка куриные. Подхожу, а ему продавщица говорит: восемьдесят пять рублей. Петя уж деньги достает. А я спрашиваю: «Откуда столько?» Она, мол: на пятьсот пятьдесят граммов потянула селедка. Не бывает такой! Самая крупная, жир нагулявшая, больше чем на четыреста пятьдесят не тянет.

— Задачка про селедку? — перебила Ирина Николаевна.

— Нет. Про рубли.

И Света рассказала условие.

Ирина Николаевна с ходу сообразить, куда делся рубль, не смогла, потребовала:

— Какой ответ-то? Некогда мне решать, еще юбку надо наметать.

— Мама! В том-то и проблема, что решить не получается.

— Снимай, — велела дочери Ирина Николаевна про заготовку платья.

И отправилась звонить домой мужу.

— Сидишь? — спросила она, когда дедушка Васи ответил. — Футбол смотришь? А в магазин за хлебом Пушкин сходит? Все — на мне, ты костями не двигаешь. Как каторжная всю жизнь… Что? Уже идешь? Стой. Тут у Васи задачка, в школе задали. Слушай условие. Мужики командированные приехали в маленький город, цены там еще советские, номер трехместный… Помнишь, мы в Геленджике в трехместном останавливались, мне клиентка гостиницу достала? Помнишь? — хохотнула Ирина Николаевна. — Ага, подселили к нам спекулянта. Ага, ой было! Ну, хватит про это вспоминать! — вдруг строго оборвала она. — Постыдился бы! Седина в бороду, а он про секс! Ты задачку-то на бумажку записывай. Значит, мужики заплатили по червонцу. А тут ревизия. Администратор гостиницы лишнее с мужиков слупила. Тогда без взятки в гостиницу не поселиться. Администраторша занервничала, пятерку из кошелька вытащила, сыну дает: отнеси дяденькам. А мальчик был — яблочко от яблоньки, начинающий ворюга, как Витька Комаров. Какой, какой Витька! Совсем память у тебя отшибло. На даче, у магазина, дом снимали, Комаровы: отец с портфелем ходил, мать с маникюром, а сын с соплями до подбородка и вечно голодный, мы подкармливали, пока не обнаружили, что ворует… Кто тут при чем? Задача при чем? Ничего я не забыла с чего начала! Сам ты склеротик! Что там у тебя за шум? Гол забили? Наши? — обрадовалась Ирина Николаевна. — Нашим? — сникла. Ирина Николаевна не могла оставаться равнодушной к главному увлечению мужа и уже давно была ярой болельщицей. — Я тебе говорила, что футболистов распустили хуже милиционеров, никакого порядка и уважения к людям. У нас вообще одни космонавты остались в качестве мужиков, да и куда им с орбиты деться. Но футболисты — самый большой позор, сколько лет нам нервы мотают! Я не расстраиваюсь! Не кричу! Я хочу посмотреть в глаза их матерям и женам! Какая задача и условия? Про гостиницу? Я все тебе продиктовала. Что надо найти? Рубль. Ничего не понял? Не хватает данных? Это у тебя шариков и роликов не хватает, закатились. Принял уже пивка-то? Не отрицай, я по телефону запах чувствую. Сейчас дочка тебе условия задачки повторит. Только попробуй не решить, перед внуком опозориться!