Демоны прошлого - Вера Кауи Страница 40

Сара улыбнулась своим воспоминаниям.

— Он себя очень благородно повел. Уверял меня, что все понимает, задавал вопросы, гладил мою руку и поклялся хранить тайну, — с нежностью в голосе говорила Сара. — Мне показалось, что он скорее испытал облегчение, увидев, что я не сержусь на него за то, что без спросу залез в мою шкатулку, нежели огорчился тому, что живет с неродным отцом.

Мы с Джеймсом всегда были близки, у нас не было друг от друга тайн. Мы могли разговаривать о чем угодно, но после этого случая между нами установились еще более доверительные отношения. И сейчас, став взрослым, он ни в коей мере не осуждает меня, вообще даже не думает судить о моем прошлом. Они вообще другие люди, это новое поколение, Эд. Они совсем не по-нашему смотрят на мир. Джеймс все понимает, потому что знает меня, причем знает не хуже, чем ты. И я надеюсь, что он так же близко и очень скоро узнает тебя. Я столько рассказывала ему о тех днях, о «Девушке из Калифорнии» и «Салли Б.», о военной базе, о войне, о том, как мы тогда жили, что носили, что ели-пили, какие пели песни. Для него это все как волшебная сказка, миф, древняя история. Хотя было всего одно поколение назад.

Эд отчужденно слушал, будто с трудом понимал ее слова. Саре даже показалось, что он недоволен и даже рассержен услышанным. Впрочем, раздражения на его лице не было, оно было бесстрастным. Глаза не отрываясь смотрели на фотографию Джеймса. Сара с беспокойством ждала его реакции.

Наконец он заговорил — каким-то непривычным сдавленным голосом:

— Мне трудно примириться с тем, Сара, что мне преподнесли Джеймса на блюдечке с голубой каемочкой. Я не хочу, чтобы его использовали, чтобы получить отпущение грехов и вознаградить меня за страдания.

Таким холодным и далеким Сара его не видела никогда. Конечно, он не может разделить ее чувств к Джеймсу только потому, что он его — их общий — сын. И насчет отпущения грехов он тоже прав. Так долго пребывая в тисках своей вины, она жаждала прощения. Но все это не значит, что Джеймс — жертвенный ягненок или пасхальное яичко. Вот, мол, Эд, посмотри, что я для тебя приготовила. Правда, прелесть?

Нет, она сделала то, что сделала, только потому, что мечтала, чтобы Джеймс полюбил Эда, а Эд полюбил Джеймса. Конечно, Джеймс раньше узнал об отце, но ведь Эд такой зрелый и умный мужчина… Если бы только свести их вместе… Нет, мысленно решила она, теперь дело за ними. Каждый из них должен сам этого захотеть. Ты сделала все, что в твоих силах.

Она по привычке машинально прикусила нижнюю губу. Эд заметил ее волнение. Он мог читать по ее лицу, как по книге.

Саре удалось пролить свет на многое. Правда, остались все же некоторые темные уголки. Но многое действительно прояснилось. Эд стал с еще большим уважением относиться к Джайлзу. Бизон Миллер слишком мягко обрисовал ситуацию с ним в прошлом году. И, конечно, этот Латрел прекрасно знал Сару. Он сумел пришпилить ее к себе стальными крючьями. «Мои крючки были из воска, — думал Эд, — они растаяли, когда обстановка накалилась… Впрочем, нет. Не тут-то было. Они здесь, только ушли на глубину. Иначе зачем бы Сара сидела сейчас передо мной и все это рассказывала? И каждое ее слово подтверждает, что наша связь неразрывна.

Не надо впадать в грех старых ошибок. Не стоит упираться. Если Джайлз Латрел смог примириться со мной, почему бы мне не примириться с ним? Как-никак за ним — двадцать один год жизни с моей бывшей возлюбленной плюс ореол страдальца. А что за мной? Сара? На словах — да. По сути — нет. Она так близка и так далека. Слишком далека. Но недостаточно далека. И какого черта я сюда вернулся? Что меня здесь ждет? Женщина, которой мне не видать как своих ушей, и сын, которого я не знаю. Такая вот простая арифметика. В общем, ты продулся в прах, парень. Хоть ты и был отличником по математике, а в пристенок слабо сыграл. У Джайлза Латрела вышло лучше».

Эд вдруг осознал, что неотрывно смотрит на Сару, хотя и не видит ее. Он сделал над собой усилие, и взгляд его приобрел осмысленное выражение. Она смотрела на него, удивленно подняв брови, в глазах ее застыл вопрос.

— На этом первый урок окончен, — негромко сказала она.

— И что же мы постигли?

«Не доверять тестам на беременность», — подумал он про себя, а вслух сказал:

— Что я, оказывается, заочный папаша.

— Это легко поправить.

— Каким образом? Устроим вечер знакомств?

— Положись на меня. Я же говорила, что он готов встретиться с тобой.

— Верю, что ты сделала все возможное. Но что касается его…

— Я же говорю: положись на меня.

— Это я усвоил.

— И давай на этом поставим точку.

Она выпрямилась и сложила руки на столе.

— Неужели тебе все еще мало, Эд? Разве я мало тебе дала?

— Больше чем достаточно.

— Что-то незаметно, — сухо отозвалась она. — Ты как будто в чем-то сомневаешься. Лучше погрузись в приятные мысли.

Он рассмеялся.

— Тогда я погружусь в тебя.

— Приступай, — улыбнулась она.

Он оперся подбородком о кулак и впился в нее глазами.

— Зачем же так по-дурацки!

Она перегнулась через стол и взяла его за руку.

— Это все, что я могу себе позволить в ресторане.

— Ладно, хорошенького понемножку.

— А что потом?

Она пожала плечами.

— Бог весть.

— Раньше ты всегда знала.

— Была моложе.

— А теперь?

— А теперь я все чаще ловлю себя на том, что ничего не понимаю.

— Послушай, Сара, я у тебя в руках. Могу только слушать. Все, что надо было сделать, ты сделала. И теперь я чувствую себя лишним. В твоем повествовании я всего лишь незначительный персонаж, лицо без слов, без действия. Свою последнюю большую роль я сыграл двадцать один год назад. Ты и продюсер, и режиссер, а я — марионетка. И даже не знаю, что мне предназначено по сюжету.

— Тебе не требуется ничего делать. Сегодня достаточно того, что я тебе все рассказала. Вот и все. Я хотела, чтобы ты все узнал. Всю правду. Я выполнила свою задачу. Ты имеешь полное право знать правду. Он твой сын, и ты должен был об этом знать не потому, что я ожидала от тебя в связи с этим каких-то действий, а просто потому, что ты должен об этом знать. Но у меня создается впечатление, что ты сделал стойку, а мне известно, что твои зубы пострашнее твоего лая.

— Не покажете ли нам ваши шрамы? — саркастически спросил Эд. — Послушай, Сара… — Он подался к ней всем телом. — Я тебе очень благодарен за то, что ты сказала. И давай пока не будем к этому возвращаться. Я не собираюсь нападать на тебя за то, что ты чересчур затянула с этим известием, хоть ты и прозрела на моем лице псиный оскал. После того, что я узнал, стану ли я кусать руку, которая скормила мне такой лакомый кусок пищи для ума? Дай мне время, чтобы уложилось в голове то, что ты сказала. Я сейчас не способен воспринимать никакую информацию. Твоя история фантастически увлекательна, но мне надо остаться с ней наедине и осмыслить не торопясь. Я больше ничего не принимаю на веру, Сара. Тот Эд, которого ты знала, давным-давно исчез с горизонта.