Ведьма - Дебби Виге Страница 40

Призрак возник у отца за спиной.

— Папа!

Холли распахнула глаза. Родители исчезли. В темноте раздавалось тихое сопение Баст. Холли судорожно втянула в себя воздух, вновь ощущая невыносимую боль утраты.

— Ну и зачем это было нужно? — лениво протянул Илай.

Майкл покачал головой и накрыл кристалл сновидений.

— Пора бы тебе знать, что любая информация о враге полезна.

— Информация? Я думал, ты собираешься ее убить.

Илай отошел от стола и принялся ходить по комнате.

— Знание — сила, Илай. Всегда помни об этом. Зная своего врага, ты имеешь над ним власть. — Майкл усмехнулся. — У меня в запасе много разных фокусов. Подожди — и увидишь сам.

Илай встретился с ним глазами.

— Лорану ты тоже это скажешь? Ему уже надоело ждать.

Майкл сложил руки на груди и склонил голову.

— Угрожаешь? — спросил он ласковым, напевным голосом, который прямо-таки сочился злобой.

— Что ты, папа! — так же ласково ответил Илай.

— Она умрет еще до Йоля, — пообещал Майкл, затем спохватился — он не должен ничего доказывать собственному сыну. — А ты занимайся своим делом.

— Отец, дела нашего ковена — и мои дела тоже. — Илай гордо вздернул подбородок. — Не забывай, ты — не единственный Деверо, я тоже заинтересован в твоем успехе.

Майкл улыбался.

— Именно так.

Он подмигнул Илаю и вышел, думая, не пора ли разделаться с сыном.

День благодарения.

Холли уныло брела по берегу моря. В кармане короткого черного пальто она крепко сжимала странный предмет, который появился в ее школьном шкафчике через несколько дней после Хеллоуина: роговую пластинку со стилизованным изображением птицы, обернутую в лоскуток высушенной кожи лосося. К коже тонкой полоской ткани были привязаны четыре орлиных пера.

К загадочной вещице прилагалась записка:

Это талисман. Вымочи его в соленой воде, потом укажи по очереди на север, юг, восток и запад. Мы с вами.

Жеро

— Выбрось его, — потребовала Аманда.

Холли ее почти послушала, но в тот же де: когда она выполнила указания Жеро, Майкл Деверо позвонил тете и сказал, что он с сыновьями, к сожалению, не сможет прийти на обед по случаю Дня благодарения.

Нападения прекратились, однако Холли чувствовала: это — затишье перед бурей. Она не понимала, почему Майкл Деверо так хочет навредить ее семье, но была уверена, что за атаками стоит именно он.

Холли хотела поехать в Сан-Франциско навестить в больнице Барбару Дэвис-Чин, однако подруга Аманды Сильвана Бофрер и ее тетя Сесиль, обеспокоенные рассказом Аманды, собрались приехать в Сиэтл. Их самолет прилетал в День благодарения, и Холли с кузиной намеревались навестить их в гостинице после праздничного обеда.

Кроме талисмана, никакой связи с Жеро не было. Самого Жеро никто не видел; его знакомые в «Полкусочка» со слов Майкла рассказывали какую-то нелепую историю о том, что Жеро якобы навещает больного друга в Портленде. Томми, их связной с миром «прикольных» подростков, слышал, как Илай спьяну похвалялся, что они с отцом намерены убить Жеро, когда найдут. Разумеется, кроме Холли и Аманды, никто не принял эти угрозы всерьез.

По каменистому берегу, припрыгивая, ходили чайки, выклевывая из прибоя мелкую рыбешку и раков-отшельников. Холли, шмыгая носом от холода, слизнула с губ соленые брызги. В Сиэтле пахло чистой океанской водой и соснами, свежее, чем в Сан-Франциско. В бытность скаутом, Холли написала подруге по переписке, что Сан-Франциско пахнет китайской едой, и эта фраза стала семейной шуткой.

Она смотрела вдаль, в сторону Аляски, а может, Японии или Калифорнии, осознавая, что уже воспринимает этот город как родной, а Андерсонов — как семью. Конечно, они не могли заменить родителей, а к дяде Ричарду Холли, наверное, никогда не станет ближе, но прошло уже почти четыре месяца, и она начинала привыкать к странной жизни в Сиэтле.

— Колдуны, ведьмы и талисманы, подумать только!.. Такого она не ожидала, даже не догадывалась, что такое возможно. По щекам покатились слезы. Ей так хотелось во всем разобраться. Может, сегодня знакомые Аманды воткнут куда-нибудь булавки и, как по мановению волшебной палочки, все станет ясно? Самое ужасное заключалось в том, что Холли почти рассчитывала, что именно это и случится.

Чайки с криком поднялись в воздух, как покрывало, сдернутое с кровати невидимой рукой. Они собрались в спирали и, хлопая крыльями, стаей улетели в открытое море.

«Что это с ними?» — подумала Холли.

Там, где сидели чайки, ничего не было. Серые волны залива Элиот мерно бились о берег, а деревья у воды качались на ветру. Чайки полетели обратно так же неожиданно, как снялись с места. Они неслись к воде сплошной орущей массой птичьих тел и перьев. Холли вскрикнула, бросилась прочь, но споткнулась и упала. Птицы собрались плотный живой ком и снова улетели, оставив на берегу какой-то предмет.

Холли перевела дыхание и встала, опираясь на расцарапанные ладони. На песке у воды лежала книга — обожженная и промокшая. Ее страницы превратились в раскисший пепел, который кусками отваливался и падал в прибой.

На обложке красовалась надпись готическим шрифтом: «Изабо».

Праздничный обед удался, но за столом семьи Андерсон явно не хватало теплоты. Мари Клер слишком много выпила, Ричард был немногословен, Николь изнывала от нетерпения — она собиралась поехать «к друзьям». Аманда и Холли обменялись неуверенными взглядами: они до сих пор не решили, что им делать и сколько Николь нужно знать.

Они выждали подходящий момент и успели попросить у дяди Ричарда его «тойоту» раньше Николь. Огонь уничтожил «мерседес»; в качестве новой семейной машины купили «вольво». Проблема состояла в том, что семьей Андерсоны никуда не ездили и, с точки зрения Холли, покупка отражала какую-то выдуманную реальность. В этот вечер скучный «вольво» достался Николь.

Холли и Аманда вылетели из дома, торопя найти объяснение странным событиям и неизвестно откуда взявшейся книге. Аманда, услышав о загадочном поведении чаек, испугалась меньше Холли. Они поехали в район сиэтлского Капитолийского холма и нашли там крошечную симпатичную гостиницу в деревянном доме.

— Bonjour! [12]— радостно воскликнула Аманда, постучавшись в дверь комнаты рядом с лестницей, на которую им указала хозяйка. Обеденный стол в столовой ломился от обильного ужина, обычного в День благодарения.

— Bonjour, — отозвался вкрадчивый теплый голос.

Дверь открылась. На пороге стояла улыбающаяся чернокожая женщина в темно-сером платье и черных кожаных туфлях на толстой подошве. Ее волосы были гладко убраны в хвост, а в руках она держала розовую коробку с надписью «Кафе дю монд».