Валентина. Тайные желания - Ноэль Гаррисон Страница 40

– Ничего, я в порядке. Просто что-то стало нехорошо. Мне нужно на воздух.

Она понимает, что ее ложь очевидна, но, как ни странно, в его голосе не слышно издевки.

– Вот как. Наверное, для вас это было слишком? – виноватым тоном произносит он.

– Да, – честно признается она. – Пожалуй.

Леонардо протягивает ей руку.

– Пойдемте. Вам нужно выпить. Это поможет.

Она не возражает, поднимается с ним по лестнице и идет в его стерильный кабинет. Он, открыв застекленный шкафчик за письменным столом, достает оттуда бутылку красного вина и два бокала.

– У меня есть бутылочка отличного рипассо, – вкрадчиво говорит он, – и я как раз думал, с кем бы ее выпить.

Валентина, положив фотоаппарат на стол, усаживается на кремовый диван, все еще чувствуя себя довольно глупо. С благодарностью принимает бокал и делает глоток. Богатый фруктовый вкус вина сразу же улучшает ее самочувствие. Леонардо обходит комнату с бокалом в руке, потом садится перед ней на стол. Несколько минут проходит в молчании.

– Ну вот, вы уже выглядите получше, – наконец говорит он. – А то на вас совсем лица не было.

– Спасибо за вино, – отвечает она, делая еще глоток, и добавляет: – Простите, я не думала, что такая впечатлительная.

– Я бы не сказал, что вы впечатлительная. По крайней мере если верить рассказу Розы и Селии.

Валентина чувствует, что заливается краской стыда. Интересно, кто из них проболтался?

Леонардо улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки.

– Селия – моя давняя подруга, – поясняет Леонардо, как будто прочитав ее мысли. – Вам понравилось? – мягко спрашивает он.

Валентина смотрит ему в глаза и вдруг понимает, что он интересуется этим не из похоти, а из любопытства, точно ему действительно важно, получила ли она удовольствие.

– Да, неплохо развлеклась, – отвечает она, зачем-то употребив слово из электронного письма Тео.

Леонардо поднимает бровь, видимо, ожидая продолжения.

– Это было очень эротично, – медленно произносит она. – Меня как будто унесло куда-то… В мыслях… – Она задумывается. – Это было неожиданно.

– Почему? – Леонардо весь подается вперед, как будто не хочет пропустить ни единого ее слова.

– Я никогда не думала, что меня могут возбуждать женщины. То есть… Неужели это значит, что я лесбиянка или бисексуалка?

Леонардо вздыхает, глядя ей прямо в глаза.

– Как я ненавижу все эти ярлыки. Гетеросексуал, гомосексуал, бисексуал, асексуал, мазохист, – перечисляет он, загибая пальцы, – нарциссист. – Последнее слово неприятно повисает в тишине.

Он спрыгивает со стола и садится рядом с ней. Он настолько близко, что она видит черные волосы, пробивающиеся из-под ворота его темно-зеленой рубашки.

– Я считаю, что обозначить сексуальность человека каким-то специальным термином невозможно. Она многолика и развивается, постоянно меняясь. Она может быть источником огромного удовольствия, а может – исходной точкой наших глубинных страхов.

– Получается, я никто? Занялась любовью с двумя женщинами… – Валентине то, что она об этом говорит вслух, кажется еще более фантастическим, чем само воспоминание о случившемся. – Это меня не меняет?

– Конечно же, это вас меняет. – Леонардо подается вперед и заглядывает ей в глаза. Когда он говорит, она чувствует на своих губах его дыхание. – Через секс мы можем очиститься, стать новым человеком. Секс может быть самым невинным, чистым способом общения двух душ и в то же время самым темным и грубым взаимодействием двух тел.

Леонардо откидывается на спинку дивана, держа бокал обеими руками. Глаза его сверкают так, что Валентине он кажется больше похожим на какого-нибудь возвышенного пророка, чем на владельца клуба садомазохистов.

– По большому счету, все, к чему мы стремимся здесь, – это научиться доверию. Мои клиенты приходят сюда из самых разных побуждений. Некоторые из них, Валентина, по-настоящему любящие супруги, но они занимаются здесь сексом с чужими людьми для того, чтобы вернуться на супружеское ложе с новой, раскрепощенной энергией.

– Вы что, в это верите? – сердито восклицает Валентина. – Чушь! Вы оправдываете обычную измену.

– Какие отношения можно назвать лучшими, Валентина? – спрашивает Леонардо, чуть склонив голову набок. – Может, стоит прекратить обманывать себя и признать, что никто никому не принадлежит? Любовь убивает не измена, а ревность.

Ей сложно признать, что в других обстоятельствах она и сама могла бы произнести эти слова. Глубоко в душе Валентина согласна с ним. Но при этом она ненавидит ложь и обман.

– Я думаю, что, если оба партнера согласны, то пусть, но это неправильно, если один обманывает другого у него за спиной.

– Конечно, Валентина. Я тоже верю в честность.

Он встает с дивана, чтобы наполнить опустевшие бокалы.

– Ну хорошо, – задумчиво произносит он. – Возвращаясь к сегодняшнему дню. Вам удалось сфотографировать Анну и Ники?

Она сконфуженно качает головой.

– Всего пару… Но мне все это показалось… – Она замолкает, подбирая нужное слово. Ей не хочется судить субъективно. – Не очень возбуждающим… Я не увидела в происходящем эротизма.

– Вы явно не госпожа. Простите за термин. – Его улыбка немного успокаивает Валентину. Он не пошлет ее обратно. Слава богу! – Иначе действия Анны показались бы вам крайне возбуждающими.

– Но не показались. Мне трудно создавать эротические фото, когда…

– Когда фотографируемый объект кажется вам непривлекательным? – Он задумался. – Я вас понимаю.

Леонардо проводит кончиком указательного пальца по ободку бокала. Валентина, глядя на этот длинный, изящный палец, представляет, как он прикасается к ее коже. О чем она думает? У них исключительно профессиональные отношения. Это что, разлука с Тео так на нее влияет? Неужели она сходит с ума от неудовлетворенности?

– Возможно, стоит объяснить вам, что такое садомазохизм? Это поможет?

Валентина кивает, стараясь отогнать похотливые помыслы.

– Быть доминирующей стороной не так плохо, как вам может показаться. И знаете, я уверен, что, если бы люди, склонные к доминированию, не имели возможности дать выход своим природным инстинктам в этих стенах, некоторые из нас вели бы себя агрессивно и жестоко в повседневной жизни. – Он замолкает и пристально смотрит на нее. И ей начинает представляться Леонардо в роли доминирующего партнера. Вот он яростно срывает с себя рубашку и набрасывается на нее прямо на кремовом диване… От непрошеных мыслей она вспыхивает и переводит взгляд на бокал вина. – Можно даже сказать, что это особая форма терапии, Валентина. Нужно быть смелым и честным человеком, чтобы признаться в подобных инстинктах.