Гостья из тьмы - Тамара Маккинли Страница 40

– Со мной все в порядке, – сказала она, улыбаясь. – Не беспокойтесь, пожалуйста. А сейчас мне надо бежать: у меня еще куча дел в городе. Я вернусь за продуктами.

Матильда пулей выскочила из магазина и свернула к маленькой церквушке на углу улицы. Забежав туда, она с облегчением опустилась на одну из боковых полированных скамей. Спина раскалывалась, ребенок бунтовал. Она пересидит здесь приступ в прохладе, пока ее никто не видит.

– Это не Матильда Томас? Очень хорошо, что ты зашла, девочка. Что-то ты выглядишь нездоровой…

Матильда огорченно вздохнула. Она так надеялась, что отец Райан сейчас находится где-то в поездке по отдаленным фермам! Они были довольно близко знакомы: отец Райан часто заезжал в Чурингу, когда мать была жива. Последний раз они виделись, когда два месяца назад он приезжал прочесть молитвы над могилой Мервина.

– Здравствуйте, святой отец.

– Как ты справляешься там совсем одна? Ведь Чуринга – очень большая ферма. Ты, наверное, собираешься продать ее?

– Нет, не собираюсь, святой отец, – покачала головой Матильда.

– Не уверен, что бог одобрит твое решение. Это слишком большая ответственность для твоих юных плеч! – Его голос с явным ирландским акцентом раскатисто взвился к сводам церкви.

Матильда слышала эти слова в последнее время слишком часто.

– Я и при отце большую часть времени проводила одна, и вы прекрасно это знаете! Я делала всю ту же работу, что и сейчас! Почему это так всех взволновало именно теперь, не понимаю? Со мной Габриэль со своими сородичами. Они мне помогают.

– А, Габриэль! – улыбнулся священник. – Заблудшее дитя господа – и не очень надежное, полагаю, как и все его родственники. Говорят, они имеют склонность исчезать время от времени.

– Пусть исчезают, святой отец. Все мы нуждаемся иногда в том, чтобы свободно уходить и возвращаться, – устало сказала Матильда, вставая на ноги. – Ну все, мне пора. Надо упаковать продукты и возвращаться в Чурингу.

– Ты не хочешь исповедаться мне, Матильда? Это не займет много времени.

Матильда решительно покачала головой. Бог и так знает ее грехи, при чем здесь отец Райан?

– Нет времени, святой отец. Может, в ваш следующий визит…

– Ты всегда так говоришь, – грустно улыбнулся он. И с тревогой посмотрел на ее бледно-зеленое лицо. – Ты уверена, что у тебя все в порядке, девочка?

– Немного устала, только и всего. Надеюсь, вы как-нибудь заедете ко мне.

Матильда вышла из церкви и поспешила к магазину. Чем скорее она уберется отсюда, тем лучше. Здесь слишком много пытливых глаз и фальшивого сочувствия.

Фред Патридж грузил последние продукты в ее повозку. Два его маленьких сына, спрятавшись за юбку матери, стоявшей в дверях, во все глаза следили за ее появлением.

Девочка проверила по списку все сложенное в повозку.

– Я добавил пару вещей, которые, думаю, тебе пригодятся, – сказал, криво улыбаясь, Фред. – Гвозди, бечевку и одну упаковку корма для цыплят. Жена тоже кое-что запаковала вот в этот мешок. Думаю, ружья Мервина того стоят, – выпалил он, краснея и глядя куда-то поверх плеча Матильды.

– Спасибо, – сказала Матильда, забираясь в повозку и беря в руки поводья.

На ее свист Блю показался из-под крыльца магазина, где, очевидно, охотился за крысами. Она мягко стегнула поводьями по спине Леди, и повозка медленно тронулась с места. Матильда выехала на пыльную дорогу, мечтая поскорее убраться из этого городка, где все жители, она была уверена в этом, приникли сейчас к окнам, а мужчины высыпали из пивной и стоят на веранде, обсуждая ее дела. Она гордо вскинула голову. Пусть думают что хотят! Она будет поступать так, как считает нужным. И отныне и навсегда никому не будет должна ни пенни!

Дженни лежала, уставившись в потолок. Она пыталась поставить себя на место одинокой беременной девочки, которой не с кем было не только посоветоваться, а просто перекинуться словом.

Она и сама знала, что такое одиночество, когда не на кого опереться и ты вынужден прятать все чувства глубоко внутри. Дженни прекрасно помнила свой страх при виде грозной сестры Мишель. Все монахини приюта были грубыми и быстрыми на расправу, но только сестра Мишель внушала ей настоящий ужас.

– Ты дитя дьявола, Дженнифер! Именно поэтому он оставил на тебе свою метку! – шипела она, тыча пальцем в ее родинку на виске.

Дженни поморщилась, подавляя в себе застарелую детскую реакцию на этот знакомый пронзительный голос. До сих пор она не могла заходить в католические соборы и слышать звук органа без ужаса и дрожи. Эти звуки вызывали в ней непроизвольное желание спрятаться от всех или исчезнуть вообще.

Девушка стремительно поднялась с кровати и подошла к окну. Ей надо было сбросить с себя тяжелый гнет прошлого, но она знала, что этот ужас останется в ней навсегда. Счастье, что тогда, в детстве, от этого оглушительного одиночества ее спасло появление в приюте Дианы.

Брошенную, плачущую четырехлетнюю малютку нашли на ступеньках приюта с запиской в кармане поношенного платья: «Ее зовут Диана. У меня нет больше денег, чтобы ее кормить». Дженни со слезами на глазах вспомнила, как малышка рыдала всю ночь в спальне, пока она не решилась и не нырнула к ней в постель. Они тогда крепко обнялись и так заснули до утра. Именно тогда родилась та крепкая связь между ними, которую не смогли разрушить никакие наказания сестры Мишель. Временами, вот в такие моменты, как сейчас, Дженни безумно скучала по Диане.

– В конце концов, рядом со мной была Диана, – пробормотала Дженни. – А у бедной Матильды не было вообще никого.

Дженни посмотрела в окно, где медленно догорал день. Мысли ее вернулись к зеленому платью и звукам вальса. «Все же был кто-то позже в жизни Матильды, кто любил ее и заботился о ней, – подумала она. – Иначе не было бы дневников и той надписи на кладбище. Кто-то, чей дух до сих пор витает в Чуринге, заставляя меня читать дневники…»

Матильда с трудом перевернула лопату, вываливая картошку на землю. Она торопилась, так как нужно было успеть сделать еще много дел до завтрашнего приезда стригалей. Ей мешала боль в пояснице, которая теперь не проходила целый день. Неужели она надорвалась, поднимая старый движок и ставя его на место в стригальне? Так не вовремя!..

Она выпрямилась и потерла поясницу, давая себе минутную передышку. От поясницы боль стальным кольцом охватила живот. Ребенок уже несколько дней не шевелился, опустившись вниз. Неужели пришел срок?

– Господи, только не это! Сейчас не время, – испуганно пробормотала она, трогая живот. – Вот-вот должны появится стригали!

Она попыталась собрать картошку, но внезапно сильная боль скрутила ее. Матильда упала на колени, картошка была забыта. Вся она сосредоточилась на том, что происходило внутри. Она прилегла на бок, щекой в мягкую землю, и застонала. Когда боль немного отпустила, Матильда с трудом встала и, пошатываясь, отправилась к веранде. Только бы успеть дойти до дома! Но почти у самой двери боль с новой силой скрутила ее. Она упала на колени, вцепившись руками в кресло-качалку.