Скоро тридцать - Майк Гейл Страница 40

В середине песни «Она ушла из моей жизни» позвонили в дверь, и я уменьшил громкость.

— Это мама? — спросила Шарлотта. — Может быть, она тоже захочет потанцевать.

Я взглянул на часы. Было рановато и для Зои, и для Гершвина. Я с тревогой подошел к домофону — я был почти уверен, что это кто-то из соседей пришел жаловаться на громкую музыку и кошачий концерт в исполнении четырехлетнего ребенка.

— Алло? — сказал я, нажав кнопку.

— Привет, Мэтт. Это Джинни. Можно войти?

— Конечно, — сказал я и нажал на кнопку открытия двери.

Время, остававшееся до того, как Джинни постучала в дверь квартиры, я потратил на размышления о том, как она узнала, что я здесь.

— Привет, проходи, — сказал я, открывая ей дверь.

— Привет.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Я позвонила твоим, и они рассказали, чем ты занят. Я не могла противостоять соблазну посмотреть на тебя в роли няни… — Она остановилась, потому что в коридор вышла Шарлотта.

— Это Шарлотта? — спросила Джинни, подошла к ней и присела. — Меня зовут Джинни. Мы дружим с твоими папой и мамой.

— Мне четыре года, — сказала Шарлотта.

— Какая молодчина, да? — Джинни с ликованием посмотрела на меня, как будто я тоже нес какую-то ответственность за существование Шарлотты.

— Посмотри, что мы делали, — сказала Шарлотта и потащила Джинни за руку в гостиную. — Дядя Мэтт, поиграй еще эту пластинку, мы под нее сейчас танцевали.

Я сделал, что она попросила. Мы послушали пластинку три раза подряд, и все это время Шарлотта прыгала вверх и вниз, используя диван как трамплин.

Остаток этого дня до прихода Зои войдет в мою автобиографию как один из самых счастливых моментов в жизни. Втроем мы послушали «Виновна» Барбары Стрейзанд (думаю, это была пластинка мамы Гершвина), «Знак времени» Принца, пропустив песню «Если бы я была твоей девушкой», потому что я посчитал, что Шарлотте рано еще слушать ее концовку, альбом «Брейкданс» — как напоминание о старых временах — и два сингла «Дюран Дюран», чтобы Шарлотта гордилась своим культурным наследием. Когда в начале седьмого Зоя вернулась домой, она увидела такую картину: я, Джинни и Шарлотта лежали на полу в гостиной, глядя в потолок и имитируя руками игру на гитаре под величественные звуки «У наблюдательной вышки» [19]в неповторимом исполнении Джимми Хендрикса [20]с принадлежащей Гершвину виниловой пластинки «Лучших песен» Хендрикса.

— И давно вы этим занимаетесь? — спросила Зоя.

— Шарлотта знакомится с коллекцией пластинок Гершвина, — пояснила Джинни.

— Что вы слушали? — спросила Зоя.

— Крутую музыку! — закричала Шарлотта во весь голос.

— Откуда она знает такие слова? — полюбопытствовал я.

— Гершвин научил ее словам «крутой» и «фуфло», — сказала Зоя. — Он сказал, что хочет воспитать у нашей дочери хороший вкус. И, по его мнению, лучший способ приобрести хороший вкус — это знать, что «круто», а что «фуфло». — Она взъерошила волосы Шарлотты. — Ну а что такое крутая музыка?

Лицо Шарлотты стало серьезным, и она попыталась вспомнить преподанный ей сегодня урок, но потом небрежно повела плечами, как бы говоря, что это все неважно.

— Крутая музыка — это «От стены» Майкла Джексона, — сказал я от имени Шарлотты.

— И еще Элвис, «Лучшие песни Барри Уайта», первый альбом «Калче клаб» и «Каджагугу», — добавила Джинни.

— А что фуфло?

— Папа, — сказала Шарлотта.

Мы с Джинни задержались еще на некоторое время и ушли без пятнадцати семь. Я совершенно не хотел идти домой и провести остаток вечера у телевизора со своими родителями.

— Не хочешь зайти в «Кингс Армс» выпить? — спросил я Джинни, когда мы шли по Уэйк-Грин-роад.

— Только если недолго, — ответила она. — Иэн должен прийти ко мне в семь. Мы, наверное, пойдем куда-нибудь поужинать. Если хочешь, можешь пойти с нами.

— Нет, нет, нет, — ответил я чересчур эмоционально. — Я только хочу чего-нибудь выпить.