Влюбиться в дьявола - Элизабет Хойт Страница 40

— Я принцесса Серенити, — сказала девушка, когда Лонгсуорд опустил ее на землю. — Мой отец — владыка этой страны. Однако в горах, неподалеку отсюда, живет злая ведьма. Она пригрозила отцу, что если он не будет платить ей дань, то она нашлет мор и несчастья на всю его страну. Мой отец выполнял ее волю и исправно платил дань, но в нынешнем году отказался. Колдунья прислала страшного дракона, тот схватил отца и отвел к ведьме. Когда я с отрядом рыцарей устремилась следом, то дракон перебил всех рыцарей и оставил в живых лишь меня одну. — Принцесса Серенити положила ладонь на руку Лонгсуорда: — Если отца не освободить, то завтра утром колдунья убьет его. Вы не поможете мне освободить отца?

Лонгсуорд сначала взглянул на руку принцессы, потом заглянул в ее васильковые глаза и пылко воскликнул:

— Я помогу вам!

История Лонгсуорда

— Беатриса! — в ужасе закричал Рено, хотя понимал, что она его не слышит.

Она лежала на ступеньках крыльца, а кровавое пятно на ее правом боку все увеличивалось. Хотя Рено перевидал на своем веку немало ран — солдат с оторванными руками и ногами, разорванные в клочья тела, — он всегда сохранял самообладание, но теперь ему стало страшно… Дрожа от волнения, он подхватил ее, почти невесомую, как ему показалось, на руки. Мокрое от крови платье прилипло к его рукам, и он испугался, не умирает ли она. Неужели он опоздал?

Ее карие глаза смотрели на него, а ее лицо представляло собой мрачную, безжизненную маску, покрытую кровью.

Нет, она не умрет. Он не позволит ей умереть.

Рено ускорил шаги. Куда подевалась ее карета? Надо было убираться отсюда, причем как можно быстрее. Беатрису следовало отвезти домой, ей требовалась срочная помощь. Он быстрым шагом прошел мимо ряда домов и, наконец, увидел карету, стоявшую прямо за углом. Не открывая глаз, Беатриса жалобно застонала. Кучер круглыми от ужаса глазами смотрел на них обоих. Рено залез в карету, не дожидаясь, пока грум откинет ступеньки для входа.

— Трогай! — скомандовал он, и карета рванулась с места.

Рено крепко, но нежно прижимал ее к себе. Лицо Беатрисы стало бледным как, полотно, и на его фоне сразу проступили веснушки. Он откинул с ее лица прядь волос и ненароком испачкал окровавленной рукой ее висок и щеку. Черт побери, надо было проверить, насколько опасна ее рана.

Рено вынул нож и осторожно разрезал им платье, корсет и сорочку — как спереди, так и сзади, от пояса до верха. Откинув в сторону окровавленные части одежды, он внимательно осмотрел рану. Она оказалась небольшой, в длину около двух дюймов; в сущности, это был глубокий порез, но на фоне белоснежной чистой кожи девушки он выглядел уродливым наростом, который хотелось смыть, чтобы вернуть коже ее первозданную чистоту, упругость и нежность.

Убийца метил в него, но промахнулся. Беатриса спасла ему жизнь, прикрыв его своим телом.

Убрав с раны прилипшую к ней одежду, которая останавливала кровь, Рено тем самым вызвал новое кровотечение. Кровь опять полилась тоненькой струйкой, и ему стало страшно.

Он коротко выругался, быстро оторвал от нижней юбки кусок чистой материи, ловко сделал из нее тампон и прижал его к ране. Другой рукой он обхватил ее за плечи и прижал к себе как маленького ребенка. Впрочем, она действительно была еще ребенком.

— Гони! — крикнул он вознице. — Живее!

Но кучер не нуждался в напоминаниях, лошади неслись во весь опор, в окнах кареты мелькали вывески магазинов, дома, прохожие. Экипаж сильно трясло и кидало из стороны в сторону. Беатриса застонала.

— Черт, черт! — ругался он. Убрав волосы с ее лица, на котором отпечаталось трогательное выражение доброты и печали, Рено прижался губами к ее лбу и прошептал тихо и ласково: — Держись, только держись.

Наконец карета остановилась, тут же подскочил грум, откинул подножку и открыл дверцу. Рено уже был наготове, держа полуобнаженную Беатрису на руках.

— А ну-ка отвернись! — повелительно крикнул он слуге, который замер возле экипажа с открытым от удивления ртом. Рено вылез из кареты и устремился в дом. — Срочно пошлите за врачом, — велел он изумленному дворецкому. — Пусть принесут в спальню мисс Корнинг горячей воды и чистые простыни.

Рено начал подниматься наверх, но практически сразу столкнулся со спускавшимся вниз Сент-Обеном.

— Беатриса! — Пожилой джентльмен побледнел от испуга. — Что с ней? Что вы сделали с моей племянницей?

— Ее ударили ножом, — отрывисто бросил Рено, приятно пораженный явной тревогой и волнением старика. — Случайно.

— Боже мой!

— Дайте мне пройти. — Сент-Обен отступил в сторону и назад, и Рено проскочил мимо него, быстро шагая по ступенькам. Спальня Беатрисы находилась двумя пролетами выше. Рено слышал позади себя тяжелое дыхание старика! Добравшись до спальни, он увидел открытую дверь и суетившуюся возле кровати Беатрисы горничную.

— Я к вашим услугам, — явно смутившись, пробормотала миловидная, крепкая на вид женщина.

— Вашу хозяйку ранили, — не вдаваясь в подробности, сообщил Рено. — Помогите мне снять с нее то, что осталось от платья.

— Что вы себе позволяете?! — закричал с порога Сент-Обен. — Это не ваше дело.

— Она истекает кровью, — тихо, но угрожающе произнес Рено. — Надо зажимать рану, пока горничная будет ее раздевать. Для вас что важнее: соблюсти приличия или сохранить жизнь вашей племянницы, которая может умереть от большой кровопотери?

Сент-Обен поперхнулся, не зная, что возразить, и с беспокойством взглянул на Беатрису.

Рено кивком дал понять горничной, чтобы она приступала к своим обязанностям. Сент-Обен с недовольным бурчанием скрылся за дверью. Горничная начала осторожно снимать платье. Будь Рено, как прежде, джентльменом, он бы стыдливо потупился или отвернулся в сторону, но война изменила его. Он любовался ее обнаженной грудью, бледно-розовой кожей, волнующим изгибом живота, уходящим вниз и прячущимся между стройными ногами. Она была его женщиной, и ради нее он был готов отдать жизнь. Горничная прикрыла тело Беатрисы покрывалом, оставив свободными лишь правую руку и правый бок — место, к которому Рено прижимал намокший от крови тампон.