Разведены и непредсказуемы - Валентина Седлова Страница 40

– Что такое?

– Скандал с Виктором набирает обороты. Старики сделали все возможное, чтобы его замять, но, к несчастью, Виктор умудрился нарваться на дико принципиального мента. Да еще вдобавок успел ему нахамить и обидеть, чуть ли не при всем честном народе заталкивая купюры в его карман. Дескать, откупиться хотел. А мужичок старой закалки, да еще и при чинах. Удила закусил так, что его теперь ничем не умаслишь и не задобришь.

– И что теперь?

– Ну, в самом лучшем случае Виктора лишат прав. В худшем — я даже думать об этом не хочу! Могут навешать и взяточничество, и оскорбление офицера милиции, находящегося при исполнении обязанностей, и сопротивление при задержании. В общем, мало не покажется. Не представляю, как еще удается сдерживать прессу! Я специально все желтушники пролистываю — пока тихо. Только та газетенка и сподобилась.

– А в Сети тоже тихо?

– Плюнь через плечо! Можно сказать, нам пока везет.

– А что сам Виктор?

– Имеет бледный вид и трясущиеся руки. Уверяет, что все это чистая случайность, и умоляет дать ему шанс исправить дело.

– А Воронцовы что?

– Серафим на сына сердит, как никогда в жизни. Похоже, он ему больше не верит. Впрочем, я бы на его месте тоже Виктору не доверял.

– Это плохо, — вздохнула Ника.

– Сам знаю, — поддакнул Никита.

– И что нам остается?

– А ничего! Заниматься своим делом и надеяться на то, что пронесет.

– А ты сам что по поводу Виктора думаешь? Он и вправду может измениться или это только красивые слова?

– Черного кобеля не отмоешь добела, — мрачно заключил Никита. — Виктор получил отличное образование, но, насколько я в курсе, ни дня не отработал по специальности, пока его не приперли к стенке и не заставили принять под свое начало эту компанию. Он не любит, не хочет и не умеет работать! Была бы его воля, он бы с удовольствием бросил все и снова рванул прохлаждаться на курорты.

– А почему он тогда просит дать ему шанс? Не лучше ли честно признаться: так, мол, и так, ничего у меня не получается, найдите на эту роль кого-нибудь другого?

– Боится, что отец осуществит свою угрозу и оставит его без наследства, только и всего! — пожал плечами Никита.

– Ладно, но, может, тогда хотя бы страх заставит его нормально выполнять свои обязанности? По мне, так стимул мощнее некуда!

– Можешь смеяться, но Егор рассуждает в точности, как ты. Еще даже шутить пытается: мол, не было бы счастья, так несчастье поможет. Дескать, такая встряска была практически необходима, так что все идет нормально.

– Вот видишь! А ты переживаешь!

– Просто мне кажется, что Виктора этим не пронять. Да, сейчас он напуган и унижен. Но стоит только шумихе улечься, как он снова возьмется за старое. У него просто маниакальная страсть ко всему запрещенному и незаконному! Человеку нравится ходить по грани, он себе таким образом адреналин в крови поднимает. Значит, рано или поздно будут новые скандалы, а терпение его отца небезгранично…

– Но может быть, к тому времени он уже станет более-менее хорошим бизнесменом?

– Маловероятно. Впрочем, во всем, что касается Виктора, я законченный пессимист. Кстати, у тебя на сегодня еще много дел осталось?

– Да нет, не сказала бы.

– Тогда поехали отсюда куда-нибудь, а? Сил моих больше нет здесь находиться! Хочу развеяться хоть чуть-чуть, а то боюсь, еще немного, и впаду в полноценную депрессию с воем на луну.

– Поехали! — легко согласилась Ника. Вопреки ее ожиданиям Никита повел машину не в центр, а, напротив, проехав по кольцевой, выбрался на загородное шоссе и, пользуясь временным затишьем на дорогах, погнал «мерседес» в сторону области.

– И куда мы держим путь? — поинтересовалась Ника.

– На дачу. Когда-то ее своими руками построил мой дед. Она маленькая, но такая уютная! Да ты сама все скоро увидишь! И расположена так удачно — на самой окраине дачного поселка! Через десять метров уже лес начинается. И тишина такая вокруг стоит, просто нереальная, кроме птиц, и не слышно никого! А когда там в мае начинают соловьи голосить, у меня просто крыша едет. Хочется бегать босиком по траве, кататься по ней до изнеможения, а потом греться у костра. Кстати, хорошо, что вспомнил! Ты как к шашлыку относишься?

– Сугубо положительно.

– Тогда заскочим в одну деревеньку по дороге, там у меня на примете хозяйка есть, которая отличное мясо маринует. Ну а если еще чего захочется — ну, огурчиков там или аджики домашней, у нее этого добра тоже навалом!

– И водички колодезной попьем! Ну, если только там, конечно, нормальный колодец имеется!

– Всенепременно!

До места они добрались часа через полтора, предварительно наведавшись в ту самую деревеньку. Никита был прав: предложенное им там мясо действительно было роскошным. Ника не удержалась, прихватив еще небольшую баночку с крохотными маринованными помидорами и пучок черемши.

Дача Никиты ее не разочаровала. Аккуратное двухэтажное деревянное строение, от которого на Нику повеяло старомодным уютом. Маленькая кухонька, она же прихожая, внизу и спальня наверху. Этакий смешной скворечник с милой сердцу колченогой мебелью, льняными занавесками на окнах и пожелтевшими фотографиями из больших календарей, по-простому пришпиленными кнопками к стенам.

– Ну, как тебе?

– Превосходно! — ничуть не покривив душой, отозвалась Ника.

– Ну, ты пока отдыхай, обустраивайся, а я шашлыками займусь!

– Может, тебе помочь?

– Да нет, я сам быстренько все организую! Впрочем, если есть желание, можешь нанизывать мясо на шампуры. Вон они из вазы торчат!

– Оригинальное место хранения! — хмыкнула Ника, снимая с плеча сумочку и ища глазами, где бы помыть руки.

Поставив емкость с мясом на стол, Ника пододвинула к нему единственный обнаруженный ею стул и, усевшись, принялась за работу.

– Ты смотри поаккуратнее, не раскачивайся, — предупредил ее Никита. — Это стул с норовом, с него уже столько народа попадало, что и не пересчитать.

– А по-моему, он очень удобный! — заметила Ника. — Такая форма, что кажется, даже сидеть-то на нем мягко, хотя он деревянный.

– Если верить матушке и покойному деду, то это дореволюционный шедевр. Уж не знаю, как он еще не рассыпался от ветхости, но все равно: выбрасывать его рука не поднимается, хотя и сам частенько забываюсь, сажусь на него, а потом на полу оказываюсь.

– А по-моему, ты преувеличиваешь, — с сомнением протянула Ника. — Он ведь вроде даже и не пошатывается нисколько. Ой!!!

Дабы проверить, насколько прочен ее «трон», Ника откинулась назад. Коварный шедевр неизвестного столяра пронзительно скрипнул, после чего спинка с двумя задними ножками отлетела в сторону, а Ника вместе с оставшейся частью едва не снесла стол.