Соблазненный обольститель - Изобел Карр Страница 40

– Что ж, это очко в ее пользу.

– Одно из многих. – Девир бросил на Оливию быстрый взгляд поверх головы графини, и ей пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться в ответ.

– Лицо, фигура и солидное состояние. Да, все это при ней, и в придачу громкий скандал.

– Пятьдесят тысяч фунтов – лакомый кусок. Разве этого не достаточно, чтобы смягчить любой скандал? – спросила Ливи. Если бабушка Девира решила высказаться начистоту и, пренебрегая вежливостью, выложить жестокую, грубую правду, почему бы ей, Оливии, не сделать то же самое?

Почтенная дама разразилась кудахтающим смехом. Ее темные глаза лукаво сверкнули, как у хитрой вороны, заприметившей блестящую вещицу.

– Неплохое начало, Роуленд, – проговорила она. – Пойдите лучше прогуляйтесь. Покажи леди Оливии окрестности, пока она не бросила мне в лицо какую-нибудь колкость, вспомнив о похождениях твоей сестрицы.

Роуленд поцеловал бабушку в пергаментную щеку и, схватив Оливию под руку, потащил прочь из оранжереи. Обладай он способностью краснеть, старуха, несомненно, вогнала бы его в краску.

– Не знаю, о чем я только думал, – с раскаянием воскликнул он. – Мне не следовало приводить вас к ней одну. Присутствие остальных заставило бы бабушку следовать правилам хорошего тона.

Они стремительно обогнали Бута, медленно ковылявшего по холлу. Оливия, смеясь, сжала локоть Роуленда.

– Вдовствующую графиню невозможно не любить. Даже если она не отвечает взаимностью.

– О, поверьте, вы понравились бабушке. – Роуленд махнул дворецкому, устремившемуся было к дверям. – Не провожайте нас, Бут. – Он распахнул створы, пропустил вперед Оливию и, выйдя следом за ней, громко хлопнул дверью. – Если б графиня невзлюбила вас, она выслушала бы ваши шпильки в адрес Марго, а затем разразилась пространной речью о том, что шалости моей сестры не идут ни в какое сравнение с вашим положением.

– Что ж, это верно, поскольку, если не считать вас (а это, признаю, и впрямь непростительная шалость с моей стороны), я никогда не позволяла себе нарушать приличия.

– Так я имею честь быть вашим первым прегрешением, – фыркнул Роуленд. Его душил смех. Он не сомневался, что, будь помолвка настоящей, Оливия очень быстро подружилась бы с его бабушкой. Он едва не пожалел, что это не так.

– Вы это вполне заслужили, – отчеканила Оливия с заносчивостью, напомнившей Роуленду тон вдовствующей графини.

– Дерзкая девчонка.

Оливия усмехнулась, ее глаза задорно блеснули из-под широких полей шляпы.

– Покажите мне свое любимое тайное убежище, где вы прятались в детстве.

– Любимое убежище? – Роуленд задумался, перебирая в памяти свои детские проказы. Втроем с братом и сестрой они катались на лодке по Темзе, скакали по полям верхом на пони, гоняясь за воображаемыми лисицами, плавали в небольшой речушке в самой гуще леса. Он посмотрел на Оливию, в голове его уже роились самые дерзкие мысли. – Пожалуй, это ручей, где мы любили купаться в жаркие дни.

– Такие, как сегодняшний? – вздохнула Оливия, поднимая волосы и оголяя влажную шею в тщетной надежде ощутить прохладное дуновение ветерка.

Роуленд кивнул. День выдался куда более теплым, чем накануне. Самый знойный с тех пор, как отгремела последняя гроза. Полдень еще не наступил, а Роуленд уже чувствовал, как лоб покрылся мелкими капельками пота.

– Идемте, – позвал он. – Прогуляемся по лесу. По крайней мере в тени деревьев не так жарко. Мы можем дойти до деревни и пообедать в «Кабаньей голове», что позволит нам еще несколько часов оставаться вдали от моей семьи.

– В самом деле блестящий план, – отозвалась Оливия и, продев руку Роуленду под локоть, побрела вместе с ним мимо конюшни и фермы при усадьбе в сторону леса.

– Думаю, здешние леса заметно отличаются от тех, к которым вы привыкли. В наших местах почти нет дубов. Одни буки, боярышник да, как видите, море папоротников. Их заросли везде, сколько хватает глаз. – Оливия кивнула, сходя вслед за Роулендом на узкую, почти неразличимую в густой зелени тропинку. – Старайтесь не запутаться в траве, – посоветовал Девир, когда она неловко ступила и споткнулась.

– А гадюки здесь водятся? – Оливия вздрогнула, зябко обхватив себя за локти. – В прошлом году одна из наших охотничьих собак погибла от укуса гадюки. Это было ужасно.

– Да, но мне больше нравится думать о жаворонках и колокольчиках. Детьми мы любили играть в зарослях орляка, но ни на кого из нас не нападали змеи. Пожалуй, я не припомню подобных случаев в наших краях. Вдобавок в такие теплые деньки гадюки обычно греются на солнце, а не прячутся в папоротниках.

Под кронами деревьев царила прохлада; дорожка пестрела пятнами света, проникающего сквозь листву; влажный запах земли мешался с ароматами трав. Путники долго шли в молчании, Роуленд вел Оливию за собой по узкой тропинке.

– Когда вы в последний раз бродили здесь? – спросила она, остановившись, чтобы высвободить подол юбки, зацепившейся за колючий кустарник.

– Даже не представляю, – задумчиво произнес Роуленд. – Много лет назад.

– Вы верно заметили, леса в Холиншеде совсем другие. Не такие густые, как здесь. Вдобавок растут у нас в основном дубы и вязы. – Пройдя еще немного, Оливия снова остановилась отцепить край платья от сучка. – Почему меня не оставляет чувство, будто я попала в одну из страшных сказок братьев Гримм?

– Думаю, из вдовствующей графини вышла бы славная ведьма.

– А мне кажется, она больше похожа на фею-крестную, когда речь идет о ее внуках.

Роуленд стянул с головы шляпу и вытер шею платком.

– Да, пожалуй… Когда мне случалось попасть в скверную историю, бабушка не раз выручала меня.

Оливия натянула юбку, прижимая ее к ногам.

– Всегда следует знать, к кому обратиться за помощью в случае нужды.

– А ваш защитник – конечно же, отец.

Роуленд успел пройти несколько шагов, прежде чем понял, что Оливия отстала. Обернувшись, он увидел, что она стоит на тропинке, освещенная лучами солнца, и хватает ртом воздух, словно в приступе удушья.

– Оливия?

Она закашлялась, часто моргая длинными ресницами.

– Да, отец всегда оберегал меня. Однако мое замужество положило этому конец.

Оливия шагнула к Роуленду, но тот не двинулся с места. Ему не хотелось слушать продолжение истории. Недоброе предчувствие закралось ему в душу.

– Мне трудно в это поверить, – возразил он, пропуская Ливи вперед. Ему всегда казалось, что лорд Арлингтон с дочерью очень близки.

Оливия покачала головой, но не оглянулась.

– Вы ведь дружны с братом моего бывшего мужа и наверняка посвящены во все отвратительные подробности нашего ложного брака. Возможно, вам даже известно больше, чем мне. Отец отказался забрать меня к себе, когда разразился скандал. Он вынудил меня остаться в доме Суттара, отдал на растерзание его ужасной семье.