Храни меня, любовь - Светлана Полякова Страница 40

Да, когда она присмотрелась, ей стало снова не по себе. Ей захотелось разбудить его, грубо встряхнув за плечо, отхлестать по щекам за это его выражение лица.

Он улыбался во сне.

Он так счастливо улыбался, что Лоре снова вспомнился почему-то этот крест на дне разбитой чашки и стало нестерпимо больно и страшно от этой его улыбки.

Потому что он уже очень давно вообще так не улыбался.

Даже во сне…

Как будто он видел что-то недоступное ее пониманию. А в ней живет несчастье, черт побери, оно в ней всегда жило… Она слышала, что несчастье заразительно, она им заразилась в свое время — так почему же она не может заразить им сама? Она особенно остро чувствует его, сейчас, именно сейчас, рядом с Андреем, который вот так улыбается во сне. И ее несчастье, ее болезнь, ее врожденный порок сильнее душит ее, пытаясь лишить рассудка.

По щекам Лоры снова ползли слезы, как дождевые червяки, как… Она так ненавидела себя за проявленную уже второй раз слабость! «Я сильная, — напоминала она себе, — я сильная. Я должна быть сильной, иначе меня раздавят. Вот этот человек и все, кто рядом с ним и со мной, они только и ждут момента моей слабости, чтобы лишить меня воли, превратить меня в подобие себя».

— Я сильная Лора, — едва слышно прошептала она, стараясь не смотреть в его сторону. Его улыбка сияла в темноте, не давая ей покоя.

Она долго лежала в темноте и не могла расслабиться и заснуть, пока он не вздохнул во сне о чем-то своем и не перевернулся на другой бок. Только тогда, когда она интуитивно угадала, что он уже не улыбается, она вздохнула с облегчением, и — сон пришел к ней…

Когда за Димой закрылась дверь, Тоня повернулась к Шерри.

— Ну, — сказала она. — Рассказывай. Я весь вечер была как на иголках…

Почему? — скорчила Шерри удивленную рожицу. — Тонь, уже три часа… Завтра на работу. Я же тебя не спрашиваю, что за отношения связывают тебя с этим милым парнем… Кстати, он правда милый.

Она чмокнула Тоню в щеку и исчезла в ванной. Оттуда доносился плеск воды и тихое пение.

Тоня толкнула дверь. Она, как и ожидалось, была закрыта на задвижку.

— Шурка, открой!

— И никакого нрава на интимное времяпровождение, — вздохнула Шерри, открывая дверь.

Она чистила зубы, поэтому получилось у нее — «и ниаоо аа а…», но Тоня поняла.

— Никакого, — мрачно кивнула она. — Колись. Отчего ты так возрадовалась?

Шерри засмеялась:

— Тебе не нравится, когда я источаю флюиды несчастья. Тебе не нравится, когда я смеюсь и радуюсь. Ты непостоянна в желаниях.

— Да радуйся себе на здоровье, только удовлетвори любопытство-то, — отозвалась Тоня.

— А любопытной Антонине… Блин, ну и что мне делать-таки с фингалом?

— Замазать тональным кремом, — машинально посоветовала Тоня.

— Ага, я пробовала, — сказала Шерри, внимательно рассматривая свой синяк. — Он еще безобразнее становится…

— Ну, очки…

— И прямиком в фешенебельный ресторан, — фыркнула Шерри. — Матрица форевер.

— Да там все как из матрицы, в ресторане…

До Тони наконец дошел смысл фразы.

— Погоди… А в какой это ты ресторан намылилась? Неужели и правда снова это «мачо» проявилось?

— Какое? Бравин? Да он сдохнет от жадности по дороге к ресторану, — рассмеялась Шерри.

«Ну, все интереснее и интереснее становится, — подумалось Тоне. — Значит, это не Бравин вновь нарушил наш девический покой, уже хорошо. Хотя с Шуркиными вкусами не думаю и не надеюсь, что новое увлечение окажется более приличным…»

— Тогда кто?

— Тонь, не приставай, да?

— Нет уж. Говори. Кто?

Она закрыла дверь.

— Не выйдешь, пока не скажешь.

— Тонь…

— Я уже знаешь сколько лет гордо ношу это имя?

— Да столько и не живут, — хихикнула Шерри.

— Заплатишь за неуместные шуточки… Говори, кто он?

— Тонь, а если я сглажу?

— Что? — удивилась Тоня. — Что ты сделаешь?

— Сглажу, — совершенно серьезно сказала Шерри. — Я скажу тебе все, и мне ужасно хочется тебе рассказать, прямо рвется из меня, но… Вот я тебе поведаю, поделюсь с тобой, а он исчезнет. Какая-нибудь тварь ведьмаческая подслушает — и конец моему хрупкому счастьицу…

Тоня хотела сказать — говори шепотом, чтоб не услышали, но в глазах Шерри было столько страха, что она и сама прониклась этим священным ужасом, даже оглянулась.

— Ладно. Но я тоже тебе ничего не скажу.

— А и не надо, — улыбнулась Шерри. — У вас обоих и так все на лице было написано… Хочу остаться, и глупая девица Шерри только мешается под ногами. Я даже побаивалась, что меня сейчас колеса вашей любви раздавят ненароком…

— Ах ты! — шутливо возмутилась Тоня и даже схватила полотенце.

— Не надо, второй фингал будет уже совершенно лишним в моем завтрашнем вечернем прикиде! — закричала Шерри, прикрывая лицо руками.

— Очень даже будет кстати! Введешь новую моду на симметричные фингалы!

— Не хочу! Пусть сами моды свои вводят!

— Пускай вводят, — легко согласилась Тоня. — Шурка, а он… Он правда на меня особенно смотрел, да?

— Особенно, — кивнула Шерри и лукаво улыбнулась. — С плохо скрытым отвращением. Специально сюда притащился, чтобы на тебя так вот посмотреть…

Топя вздохнула.

— Знала бы ты, как я себя весь вечер стеснялась, — призналась она. — Он такой умный. Красивый. А я…

— Продавщица, — тихо, почти шепотом отозвалась Шерри грустно. — Он — такой прекрасный. Принц из сказки. И глаза… Тонька, я никогда таких глаз не видела в жизни! Точно там все. Как, помнишь, мы пьесу смотрели? «Лишь бы на меня смотрели твои глаза…» Пожар и Мрак, в общем. И — утонуть там можно запросто. И плакать хочется и смеяться, а душа с этим согласна. Полностью. И только голосок внутри мерзкий — ты для него только развлечение. Девочка из магазина. На тебе эта печать — разве ты в силах что-то изменить? Лучше бы ты не открывала эту дверь. Кто знает, чем это обернется? Сказать можно все — как ты бросила в запальчивости, что готова и жизнью заплатить… Но — разве оно стоит того? Стань же собой прежней. Ни к чему тебе все это… Смотри на жизнь проще. Разве это не будет справедливым — сделать развлечение из пего, опередить его, разве так — не лучше для тебя, глупая Шерри?

Ей даже плакать захотелось. И Тоня поняла это, коротко вздохнула, обняла за плечи, притянула к себе.

— Ну, ты что?

— Так, — выдохнула коротко Шерри. — Тонь, почему мы с тобой такие несчастные?

— Несчастные? — удивленно переспросила Тоня. — Почему мы с тобой несчастные-то? Вот, сидим в ванной. Разговариваем. Где-то там ангелы за нами наблюдают и улыбаются. Слушай…