Пятьдесят оттенков любви. Свадьба и развод по-русски - Ляля Брик Страница 40

Он буквально сорвал с себя одежду и пристроился позади Кати. Павел обхватил ее за талию, и она почувствовала прикосновение к своим ягодицами и бедрам его члена. На несколько секунд ее парализовала растерянность, так как она не знала, как должна поступить в данной ситуации. И в самом деле, о чем она беспокоится? Тоже нашла проблему — как будет, так и будет. Павел, явно обрадованный тем, что ему не дается отлуп, полез руками вверх и через секунду они стали мять, словно скульптор глину, ее груди, а его пенис встал и упрямо тыкался в район ее ануса.

— Ребята, как мы здорово танцуем, — простонал в восторге Павел.

— Займись его членом, — прошептал ей в уху Артур. — Он заслужил это, он дал нам магнитофон.

Катя послушно повернулась лицом к Павлу, внимательно, насколько позволяла слабая иллюминация комнаты лунным светом, провела наружный досмотр его вытянувшийся на приличное расстояние от живота плоти, и осторожно, как дотрагиваются до незнакомой собаки, не будучи уверенным, что у нее нет блох, коснулась пальцем пениса.

— Стоит, он у меня, стоит, — вдруг восторженно завопил Павел. — А я уж на нем крест поставил. Это ваша заслуга, ребята.

Катя лизнула головку члена языком и по вкусу безошибочно определила, что он чистый. Последнее препятствие было устранено, и она забрала пенис Павла в свой рот.

Пока она обсасывала новый член, который почему-то возбуждал ее, несмотря на ее прежнее предубеждение, Артур вошел своим членом в ее лоно, поставив ее «раком» и крепко удерживая в этой позе. Его бедра начали резкие и ритмичные движения туда-сюда с максимальной амплитудой, на которую он был способен. Время от времени от хлопал ее по попе, а ее грудь тискало то вместе, то поочередно уже две руки — Павла и Артура. Уже в какой раз новые невероятные ощущения, захлестнули Катю, выметая из ее сознания последние жалкие ошметки ханжества и предубеждений. Больше ни о чем она уже не думала, ни в чем не сомневалась, она вся ушла в этот удивительный танец, где ритм задавала уже не льющаяся из магнитофона музыка, а два других, натянутых как струны на гитаре инструмента. В ее возбужденном мозгу пронеслась совершенно невероятная, фантастическая мысль: «Как жаль, что их только двое!»…

Затем партнеры поменяли партитуры, член Артура стал исполнять свою партию во рту Кати, а пенис Павла отправился для своего танца в ее влагалище. От выпавшего на его долю нежданного счастья Павел повизгивал, словно получивший со стола кость бульдог.

— Ребята, дорогие мои, замечательные, — самозабвенно выкрикивал он, — я трахаюсь, ей богу трахаюсь! Вот уж не думал, что мне еще выпадет такое счастье. Это все ваше заслуга. Катенька, ты самая фантастическая женщина в мире! Я буду всем говорить о том, какая ты великолепная. О, сейчас я кончу!

И в самом деле, через мгновение Катя почувствовала, как в стенки ее влагалища ударила густая струя. И почти одновременно свой выброс породы осуществил и Артур. Этот двойной оргазм ее партнеров внезапно передался ей, и она ощутила, как затряслось в конвульсиях все ее тело.

Без сил Катя повисла на руках Артура, и он бережно, словно тяжелораненую, отнес ее на кровать.

Катя устало, почти без всяких эмоций смотрела на обоих мужчин. Павел ласково гладил свой воскресший для новой жизни член, все еще не до конца веря свершившемуся чуду. Артур же, улыбаясь, глядел на нее.

Боже, до чего она докатилась, она занималась любовью с двумя мужчинами, причем, один из них — закоренелый алкоголик и бывший импотент. Но подумала она об этом как-то равнодушно, скорее исполняя некий мысленный обряд. На самом деле она испытывала даже некоторую гордость за то, что вылечила человека от импотенции. Неужели она, в самом деле, так способна разжигать мужчин, что они даже избавляются от своих недугов? Как странно, прожила почти сорок лет, а даже не подозревала у себя наличие таких целительных талантов. А что она, впрочем, знала о себе? Да, по сути дела, ничего…

— Ладно, Павел, возвращайся к себе, — сказал Артур. — Свое ты получил. Даже с избытком.

— Иду, иду, — не стал настаивать на продлении сроков своего пребывания Павел. — Ну и дела, — вдруг замотал он головой. — Теперь мы с тобой попляшем, — сказал он, обращаясь уже к своему ожившему члену.

— Что со мной? — тихо спросила Катя, когда Павел ушел.

— Ты о чем?

— О том, что только что было.

— Ах, об этом… — Артур вдруг широко зевнул. — По-моему, абсолютно ничего. Позанималась любовью с двумя мужиками, чего тут особенного? Мне кажется, тебе понравилось.

— Да, — призналась Катя, — это было необычно.

— Сколько раз я тебе говорил — радуйся, а не мучайся. Сейчас еще начнешь говорить про то, какая ты развратная.

— У меня действительно в голову сами собой лезут эти мысли…

— Ну и пусть себе лезут, не мешай им. Только не сосредотачивайся на них. И ты увидишь, как они быстро уйдут. Сама не заметишь, как их не станет. Вот как наш осчастливленный Павел: пришел — ушел. Люди обожают ковырять свои болячки, как будто не желают, чтобы они быстро заживали. Несчастные люди самые занятые, у них нет ни минуты свободного времени, они постоянно при деле, потому что страдают.

— Что же, по-твоему, несчастья вообще не существует?

— Нет.

— А если умирает близкий человек, твой ребенок, это как?

— Никак. От того, что ты станешь несчастной, ты же его не воскресишь. Просто прими это как веху своей судьбы. Да ведь никто и не знает, где лучше: здесь или там.

— Мне кажется, ты иногда можешь быть очень жестоким.

— Дело не в жестокости, просто я не разделяю все эти предрассудки, которыми напичкана жизнь. И когда придет мой черед, я вовсе не желаю, чтобы кто-то убивался по мне. В Индии жил один гуру, у которого было много учеников. Они любили его, но когда пришла минута поджечь погребальный костер, все смеялись, пели, веселились от души.

— Я бы так не смогла, — убежденно проговорила Катя.

— Смогла, — не менее убежденно ответил Артур. — Просто ты еще не подошла к этой черте. Вспомни, сколько вещей ты уже сделала, о которых раньше думала точно так же. Хотя бы то, что произошло только что. Так что не расстраивайся, все еще впереди. — Артур закончил свою речь очередным зевком. — Извини, спать очень хочется. — Он прикоснулся губами к ее щеке. — Павел прав, ты, и в самом деле, великолепная женщина. Думай лучше об этом.

Артур лег и скрылся под одеялом. И еще через пару минут он уже дышал ровно и безмятежно.

И снова на землю скатился день. На небе, раскаленная добела, висела огромная серебряная монета солнца. Облака, словно белоснежные яхты, раскинув широко паруса, беззвучно скользили по бескрайнему голубому океану, внизу море шелестело волнами, словно листая книгу с нескончаемым числом страниц. Катя стояла на балконе, чувствовала она себя отлично, тело, казалось, было наполнено до краев соками бодрости и мощными сгустками энергии, а душа была спокойна и безмятежна, ни один кораблик тревоги не бороздил ее ровную, как каток, поверхность. Голова была свободна от всех мыслей, а если они и появлялись, то были легкими и приятными, как поднимающийся с морской глади теплый ветерок.