Валентина - Ферн Майклз Страница 40

Страж королевы и четверо других мужчин – их Валентина никогда раньше не видела – стояли на помосте с низко опущенными головами, испытывая глубокое унижение от того, что они, воины, собиравшиеся отвоевать Гроб Господень, будут сейчас проданы врагам, словно какой-то скот.

Валентина отвернулась, не желая становиться невольной свидетельницей их позора. Торг начался под бдительным взором Абд-Шаабы и при неодобрительном ропоте толпы. Стало очевидно, что ни один из христианских пленников не будет продан за хорошую цену. Прошел слух, что Саладин хочет непременно избавиться от обузы, и христиан, удерживаемых прежде в качестве заложников, можно заполучить по крайне низкой цене. Покупатели, сговорившись, не дали Саладину возможности выручить от продажи пленников большой доход.

– Вы должны защитить свою землю! – вскрикивал торговец. – Ради священного джихада! Предлагайте свою цену с верой в милость Аллаха!

Собравшиеся безмолствовали. Пленники все равно будут проданы! Ведь нужно же Саладину как-то избавиться от них! И пусть они будут проданы по самой низкой цене!

Из толпы вдруг донесся голос, повысивший первоначальную цену на несколько динаров. Недовольным голосом торговец объявил, что пятеро христиан проданы.

Валентина видела, как мужчин отвели в закуток, где позднее их сможет найти и забрать хозяин. Сердце девушки провалилось в глубины мрака – она знала, что будет вызвана на торг следующей.

Свободные концы тюрбана Абд-Шаабы развевались на ветру.

– Уже много лет я не имел возможности представить покупателям такого сонма прелестных дев, а также белокожих христиан.

Торговец повернулся к Валентине и алчно оглядел ее, сладострастно улыбнувшись.

– Посмотрите на эту красавицу! Случалось ли вам когда-нибудь услаждать свой взор созерцанием такой кожи и столь изящной фигуры?

Взгляд торговца выхватил из толпы знакомое лицо.

– Мохаб, домоправитель отважного эмира Ра-мифа! Ты купил уже один прелестный цветок для своего хозяина, но подумай, как обрадуется эмир, заполучив в свой гарем еще и вот эту деву удивительнейшей красоты. Представь себе, какое блаженство он испытает, когда эти нежные, как шелк, руки обовьются вокруг его шеи, а прохладное и чистое тело, просто созданное для ласк, прильнет к нему!

Услышав, в каких выражениях восхваляются ее достоинства, Валентина густо покраснела. Торговец повернулся к своему рабу.

– Раздень ее! – приглушенным голосом приказал он.

Несмотря на сопротивление, девушку обнажили по пояс. Раб крепко держал ее сзади за руки, отчего гибкое тело выгнулось и груди гордо выпятились.

– Взгляните сами! – продолжал Абд-Шааба. – Взгляните на эти два алебастровых шара, увенчанных прелестными розами! Подумайте, что за наслаждение ожидает вашего господина! Каких прекрасных сыновей сможет он зачать с такой красавицей на радость себе и Аллаху!

Торговец обратился к слуге:

– Помоги рабу снять с нее остальную одежду. Пусть все увидят ее совершенно обнаженной!

Слуга приблизился к Валентине, и ей показалось, что она задыхается. Не может быть!.. Как смеют они так с ней обращаться!.. Если бы только она могла, то убила бы их всех, а потом и себя!

Рука девушки сама по себе потянулась украдкой к короткому кривому кинжалу, висевшему на поясе у торговца. Валентина выхватила оружие из ножен и резко повернулась к слуге, занеся над ним клинок.

– Держите ее! – воскликнул торговец.

В одно мгновение девушку окружили и схватили стражники, вырвав кинжал из цепких пальцев. Майкл, наблюдавший за происходящим из закутка, пытался высвободить руки, связанные в запястьях, и прийти к ней на помощь. Однако кожаные ремни были слишком прочны, и ему ничего не оставалось, как лишь с болью смотреть на страдания знатной дамы, не в силах чем-либо ей помочь.

Остатки одежды сорвали с тела девушки.

– Подумать только, каких сыновей может родить такая тигрица! – продолжал выкрикивать Абд-Шааба, ничуть не обеспокоившись суетой стражников вокруг Валентины.

Человек, которого торговец назвал Мохабом, поднял руку в знак того, что готов назначить цену.

Все, что происходило потом, промелькнуло перед взором Валентины, как в тумане. Она никак не могла поверить в реальность происходящего, но поняла; человек из дворца Рамифа предложил такую цену, что ее не смогли перебить другие. Как и Розалан, она тоже попала в гарем эмира, правящего Напуром.

* * *

На противоположной стороне рыночной площади стояло глинобитное строение, в котором находился сераль, наиболее часто посещаемый военачальниками войска Саладина. Из-под богато украшенной резьбой арки выехали двое мужчин в черно-желтой одежде, что указывало на их принадлежность к войскам Малика эн-Насра. Лица у всадников были хмурыми.

– Следовало предвидеть, что нас не примут сегодня, как обычно, Мештуб! Кажется, чуть ли не половина жителей города Дамаска побросала все дела, чтобы поглазеть на торги, – Паксон протянул монетку мальчику, который подвел лошадей, и вскочил в седло.

Мештуб последовал его примеру.

– Иногда мне кажется, мать и зачала, и родила меня в седле, – пожаловался Мештуб. – Почему бы нам не остаться и не посмотреть на торги, отдохнув тем временем от верховой езды? Нас ждут еще, по меньшей мере, три дня хорошей скачки, и после отъезда из Дамаска никаких развлечений не предвидится!

Паксон бросил на друга мрачный взгляд и слегка сжал пятками бока своего коня.

– Но нет же здесь никаких развлечений! Все, разинув рты, таращатся на торги! Поехали, Мештуб! А свои жалобы ты лучше излей глухому!

– Но и глухому, изливая свои жалобы, я скажу, что лучше тебе перестать вовлекать меня во все те опасные дела, которые ты по своей воле возлагаешь на себя! Я слишком молод, чтобы умирать! Какой червь тебя точит, Пакс? Со времени твоей последней встречи с английской королевой тебе словно досаждает какой-то невыносимый зуд!

Не обращая внимания на замечание друга, Паксон глянул в другой конец площади, где происходили оживленные торги.

– Взгляни на этих бедняг! Им остается только уповать на милость Аллаха, и неизвестно, что ждет их в будущем.

Мештуб кивнул, соглашаясь.

– Надьяр говорил, там продается темноволосая черкешенка, настолько прекрасная, что глазам больно от сияния ее красоты. Почему бы нам с тобой не присоединиться к толпе и не взглянуть на красавицу?

– Нет, – твердо заявил Паксон. – Если ты готов ехать, давай поскорее тронемся в путь, пока твое тучное тело не расползлось окончательно от жары.

– Езжай, Паксон! Я тебя догоню. Смотри! Вон она! Даже отсюда видно, что Надьяр не солгал!

Паксон равнодушно глянул в сторону помоста, но проходившая мимо цепочка верблюдов, нагруженных товарами, заслонила от него место торгов.