Мы сделаны из слов - Эльвира Смелик Страница 40

Дана показательно нахмурилась, махнула рукой.

– Всё, собирайтесь. Чтобы максимум в одиннадцать вас здесь не было.

И сама ушла в комнату, плюхнулась на кровать, открыла нужный плейлист в телефоне, нацепила наушники. Чтобы окружающие ещё какой-нибудь дополнительный вывод не сделали по выбранным ею трекам. Но уже третью песню перебил резкий сигнал входящего вызова.

Дана вздохнула, потянулась за лежащим рядом с ней на покрывале мобильником, почти абсолютно уверенная, что это родители – не выдержали, решили похвастаться, что у них-то новый год уже наступил.

Хотя нет, не родители. Странно и неожиданно. Она давно уже не звонила, не напоминала о себе. Почему вдруг?

***

Люба зашла на кухню, встала возле стола.

– Илюш, а что на вечер приготовить?

– Ужин, – произнёс Илья, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.

Сестрёнка, похоже, не удовлетворилась его ответом, по крайней мере с места не сдвинулась и снова поинтересовалась:

– А на потом?

– На потом-то зачем? – не особо вникая в смысл разговора и продолжая выставлять значения на очередной диаграмме, уточнил Илья.

– Но ведь праздник же, – напомнила Люба, и он всё-таки отвёл взгляд от экрана, посмотрел на неё, не слишком приветливо.

– Какой?

– Новый год.

– И что?

– Ну все же встречают, – с вызовом заявила сестра, насупилась обиженно, шмыгнула носом, словно заплакать готовилась.

Опять он на неё наехал без причины, хотя она-то уж точно ни в чём не виновата. Ещё и старается, для них обоих, чтобы всё, как у людей.

– Люб, – произнёс Илья миролюбиво, – да приготовь, что сама захочешь. Я бы вообще спать завалился.

Сестра накрыла стол не на кухне, а в комнате, видимо тоже, чтобы было торжественней, а он сидел и чувствовал себя идиотом. Странно, нелепо, не к месту. Сколько усилий ни приложи, какую красивую картинку ни создай, себя-то не удастся убедить, что всё благополучно и хорошо, если точно знаешь, что это не так. А, впрочем, ведь и не плохо – обычно, как у них всегда. И пусть так и останется дальше, не важно, в новом году или старом.

Ночь как ночь, похожая на миллионы других, вся её значимость искусственна. Но если Люба хочет этой праздничной мишуры, веры в чудо, тоже – пусть.

Ещё несколько минут.

А ведь и правда, даже его слегка пробрало, на мгновение поверил, будто что-то особенное все-таки может случиться. Не прямо сейчас, так завтра или послезавтра. Детство взыграло? Илья усмехнулся, и тут же звякнул дверной звонок.

Люба встрепенулась, посмотрела в сторону прихожей, а он только хмыкнул.

– Ну и кого там принесло? Деда Мороза?

Сестрёнка пожала плечами, спросила с необъяснимой надеждой, словно он мог оказаться правым в своём предположении:

– Откроешь?

– Открою, – произнёс Илья, поднимаясь, но особо не торопился.

Подождут, кто бы там ни был. Наверняка же просто ошиблись, или у соседей внезапно пригорело по какой-нибудь странной причине.

Отец вдруг вернулся? Мать опомнилась, решила устроить сюрпризик? Ну, это сказочней и невозможней даже Деда Мороза. В подобное он не поверит никогда, хотя в голову, конечно, пришло, но только в качестве бреда.

Илья распахнул дверь и наткнулся на взгляд. И как только так получилось, чтобы точно – глаза в глаза? Тот обжог, как тогда в кафе в самую первую встречу и как потом – каждый раз. Слишком пронзительный, слишком открытый.

– Привет, – произнесла Дана тихо.

Он кивнул, выдохнул с трудом, хотя что-то другое произнести и вовсе бы не смог:

– Входи.

Захлопнул дверь, привалился плечом к стене.

Глупо спрашивать, почему она здесь. Очевидно же, чьих рук дело.

Люба высовывалась из комнаты, наполовину спрятавшись за косяком, но, стоило глянуть в её сторону, тут же исчезла, и не видно её, и не слышно. А Дана стояла – всего в шаге, вполоборота к нему, смотрела через плечо, и молчала. Как всегда – смотрела и молчала. И он молчал. Зато получилось отлипнуть от стены.

Илья ухватил её за руку, притянул к себе, уткнулся губами в волосы, жадно вдохнул запах. Сердце бухнуло как-то чересчур гулко и громко. Или нет, это куранты – начали отсчёт нового года.

Дана обвила его руками, вжалась ещё теснее. Словно попыталась врасти. И те слова, которые Илья сильнее всего остального ожидал услышать от неё, теперь уже были ни к чему. Она сумела сказать даже больше – тем, что пришла, тем, что сейчас находилась рядом. Теперь его очередь. А ведь он, кажется, ещё ни разу никому не говорил:

– Люблю тебя.