Отношения под запретом - Ви Киланд Страница 40

– То есть ты признаешься, что создал комиссию ради повода мне позвонить?

– Ну, ты скажешь! Когда я тебе звонил, ее и в проекте не существовало. Мне казалось, спросить, как у тебя дела в первый день после восстановления в должности, достаточно веская причина для звонка. Но ты меня разоблачила, спросив, обо всех ли подчиненных я пекусь. Я запаниковал и на ходу сочинил эту фигню.

Я запрокинула голову, посмотрела на Гранта и торжествующе улыбнулась.

– Не злорадствуй, милая. Ты такой же воск в моих руках, как я в твоих, просто я не рвусь тобой командовать.

– Я не воск у тебя в руках!

– Ах, так? Тогда открой рот, и посмотрим, сможешь ли ты меня остановить, когда я буду лапать тебя на глазах у соседей, вышедших полюбоваться закатом.

– Ну, ты засранец!

– Пусть засранец, но я готов спорить на эту яхту, что, если мы начнем целоваться, ты не станешь меня удерживать, когда я запущу пальцы в твои шорты и устрою фингер-сеанс твоей сладкой дырочке.

У меня даже рот приоткрылся.

Грант нагнулся и поцеловал меня в подбородок.

– Осторожнее, – прошептал он мне на ухо. – Если так и будешь сидеть с открытым ртом, я туда кое-что положу.

Я хотела ответить, что он придурок, но от одних слов «фингер-сеанс сладкой дырочке» у меня снова начало приятно покалывать между ног. Пожалуй, Грант был прав. Решив его не провоцировать, я отвернулась, снова пристроив затылок ему на грудь.

– Интересные отношения у тебя с Лео.

– Пацан нашел себе новое хобби – отравлять мне существование.

Я засмеялась.

– Он сказал, ты уже очень давно его «старший брат».

Грант ответил после долгого молчания:

– Лео – родной брат моей бывшей жены. Он родился в той самой больнице, где его мать лежала в неврологии. С его папашей она сошлась в социальном приюте. Залетев, бросила принимать лекарства и загремела в психиатричку. На третий день после рождения Лео уже оказался на попечении государства.

– Да, жесть. Он так и живет в приюте?

– Нет, тетка его папаши оформила временную опеку, но она пожилая и не справляется с подростком. Когда Лео влип в неприятности за кражу, я попросил передать опеку мне, но суд предпочел кровную родню бессемейному свойственнику, который живет на яхте и впахивает по шестьдесят часов в неделю…

Мне нравилась честность Гранта – сейчас уже не приходилось вытягивать из него правду, как в начале знакомства. Но я по-настоящему зауважала его, услышав, что он не побоялся попросить опеку над трудным подростком, родственником бывшей жены. Обернувшись, я посмотрела ему в глаза и потянулась к губам.

– Это за что? – спросил Грант после поцелуя.

Я пожала плечами.

– Ты мне нравишься. Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься.

Грант на мгновение отвел взгляд.

– Помнишь, ты вроде не всегда правильно оцениваешь ситуацию с первого свидания и выбираешь исключительно негодяев?

– Ну?

Он посмотрел мне в глаза:

– Так вот, сейчас ты именно это и делаешь.

Я недоуменно сморщила нос.

– О чем это ты?

– Прекрасные принцы и злодеи встречаются только в сказках. В жизни бывают еще и полутона. Иногда прекрасный принц может оказаться немного злодеем.

– Не поняла.

Грант помотал головой.

– Я не хочу тебя разочаровать.

– С какой стати мне разочаровываться?

– Айрленд, я вожу женщин в свой пентхаус, чтобы их трахать.

Я моргнула.

– Об этом ты уже говорил. Но сегодня ты мог поторопить события и переспать со мной, пока мы были в каюте, однако ты же этого не сделал.

Он не сводил с меня глаз.

– Я не хочу задеть твои чувства, Айрленд.

– О’кей, усвоила, но я большая девочка, переживу, если что. Не нужно меня сто раз предупреждать.

Грант прикрыл глаза. Спустя долгую паузу он снова посмотрел на меня и кивнул.

– Ладно.

После этой коротенькой беседы атмосфера ощутимо изменилась. Мне утром рано вставать на работу, поэтому, когда совсем стемнело, я напомнила Гранту, что мне пора.

Он проводил меня до машины.

– Спасибо, что ты пришла на карнавал.

– Мне было очень весело. Значит, ты завтра уезжаешь по делам?

– Да, в семь часов самолет.

– Значит, нам обоим подниматься в чертову рань, – я засмеялась.

Грант шагнул ко мне и нежно поцеловал в губы.

– Я буду звонить всю неделю.

– Хорошо.

До самого дома я вспоминала пролетевший день. С виду все прошло прекрасно – веселый карнавал, умопомрачительный оргазм и великолепный закат, но отчего-то Грант не мог оставить все как есть: ему непременно нужно было рассказать мне, какой он плохой, притом что буквально все доказывало обратное. Я снова и снова проигрывала в голове наши встречи, стараясь понять, что давало толчок такому повороту, и нашла единственную общую черту: как только мы заговаривали о бывшей жене Гранта, он делал шаг назад.

Значит, у головоломки имелся недостающий кусочек, которого я пока не нашла.

Грант – 7 лет назад

– Она – совершенство, – я поцеловал Лили в лоб и поглядел на свою туго спеленатую маленькую принцессу. Восемь фунтов четыре унции нового человека. Из одеяльца то и дело высовывалась крошечная ножка. Трудно было представить, что такая крохотулька с ходу оставит такой большой след в моем сердце, но так уж случилось. Едва увидев личико дочки, я почувствовал себя покоренным навсегда.

Последние месяцы были просто замечательными. Беременность успокоила Лили – или это помог психотерапевт, к которому она ходила? Точно я сказать не мог, но она была очень счастлива и до самых родов пребывала в приподнятом настроении. Мы много говорили о нашем незадачливом детстве и чему мы научились на собственном опыте – как нельзя поступать. Нам не терпелось дать нашему ребенку все, о чем мы сами когда-то мечтали. То, что дали мне Пия и Вильям.

Я натянул одеяло на ножку нашей девочки.

– Странно будет сказать, что я чувствую себя совсем другим?

Лили улыбнулась.

– Ей всего два часа от роду, так что немножко странно, да.

Я не мог объяснить, что изменилось с той минуты, как родилась моя дочь. Я заглянул в ее глазки и увидел там невинность – и в этот момент у меня дрогнули колени от обрушившейся на меня отцовской ответственности. Мне предстояло не только менять подгузники и платить за колледж; мой долг защитить дочурку от всего, что понемногу подтачивает невинность, с которой все мы появляемся на свет. Наркомания моей мамаши и ненормальность Розы заставили нас с Лили повзрослеть до срока, но с моей малышкой этого не случится. Я буду охранять ее от злобы мира.