Поцелуй огня на его щеке - Ксения Лестова Страница 40

— Валер, куда ты так гонишь? — послышался сзади недовольный голос Машки. — Валера!

— Быстрее дома окажешься, — безэмоционально заметил тот.

— Такими темпами мы все окажемся на кладбище, — возмутилась девушка. — А ты обещал моей матери доставить меня обратно в целости и сохранности.

Я решила не открывать глаза до самого прибытия к Машиному дому. И так-то чувствовала себя прескверно, а если все это визуализировать… Нет, смотреть на дорогу мне точно не стоит.

— Валерий, ты меня слышишь?! — подруга повысила голос.

Мама благоразумно отмалчивалась. Правильно, не стоит выводить мужчину из себя. Он и так уставший и злой, и если его достать, уверена, будет только хуже.

— Да что я такого делаю-то?! — возмущенно воскликнул парень. — Я просто еду!

— Со скоростью сто десять километров в час?

— По третьему кольцу!

— И что? Это город, Лер. Или ты забыл правила дорожного движения?

— А я смотрю, ты у нас недавно на права сдала… И как? С какого раза? Сама?

— Сама! Лер, я серьезно.

— И я тоже.

— Тогда сбавь скорость.

А он и не подумал прислушаться к ее просьбе. Только отчетливо послышался скрип зубов. Меня внутренне перекосило от этого звука. В итоге не сдержалась и вздрогнула. Потом все-таки открыла глаза и ошалело уставилась вперед.

— Эм-м… — только и смогла выдавить из себя.

И он сбавил скорость. Я медленно повернула голову и робко на него посмотрела. Серьезный и пребывающий на грани Лерик уверенно вел автомобиль. Но вот он на мгновение отвлекся, и я тихо проговорила:

— Спасибо тебе.

— Не за что, — эхом откликнулся и снова отвернулся, сконцентрировавшись на дороге.

Мне показалось, или он хотел сказать что-то еще? В любом случае, это был разговор только для нас двоих. Кто знает, может, мне все же придется ему сознаться в своих чувствах. Заодно и рубашки отдам. Потому что так дальше продолжаться не может. Нам надо как-то определиться с нашим будущим. Видно же, что если я продолжу скрывать правду и как следствие вести себя подобным образом, то у него рано или поздно лопнет терпение. Мы поссоримся и все, нашей дружбе настанет конец. Да только сил на решающий шаг почти нет. А все из-за того, что так не хочется его терять …

Неожиданно лежащий на панели управления смартфон Лерика зазвонил и завибрировал. Смогла разглядеть высветившуюся на экране фотку Люды. Но к моему удивлению друг решил проигнорировать вызов.

— Ты не будешь брать трубку? — я удивленно на него посмотрела.

— Не до нее сейчас, — он качнул головой и тяжело вздохнул.

— Вот это поворот! — Машка, конечно же, не смогла проигнорировать ситуацию. — А как же любовь до гроба, мечта всей твой жизни и шуры-муры под луной?

— Чего? — Валерка закашлялся. — Зачем мне это?

— Как это зачем? — искренне удивилась Маша. — Чтобы удержать любимую возле себя. Убедить, что жить без нее не можешь и вообще спишь и видишь ее в роли своей единственной…

— Хватит! — довольно жестко перебил ее Рик.

Вдали показались знакомые пятиэтажки. Вот мы и приехали. Скоро подруга поднимется в квартиру и скинет с себя все напряжение. Мне же придется ждать и гадать, как завершится вечер. Не хотелось бы ложиться спать в гнетущей атмосфере.

— Почти приехали, — я повернулась к подруге и улыбнулась. — Ты как?

— Это ты как? — блеснула на меня своим лихорадочным взором девушка. — Отогрелась хоть?

— Отогрелась. Какие планы на завтра?

— Спать!

Мимолетно взглянула на маму. Она усиленно делала вид, что спала. Да уж, от осинки не родятся апельсинки. Обе держим все в себе, а потом взрываемся от переизбытка чувств и начинаем чудить по-черному. Семья.

— Если, конечно, наша подруга не решит снова прогуляться в одиночестве где-нибудь, скажем, в Питере, — хмыкнул Рик и резко крутанул руль, поворачивая направо. — Мало ли, где может находиться дача у Александра. Что б его!

Ну, да, мы чуть не врезались в неожиданно начавший сдавать назад жигуль. Валерка засигналил, а водитель даже и не заметил. Как ни в чем не бывало, включил переднюю передачу и уехал прочь. Мы же продолжили движение в сторону Машиного дома.

— Ой, мама, — пробормотала себе под нос девушка, но я расслышала. — Что она тут делает?

— Тебя ждет, — в тон ей заметила моя родительница, которая таки соизволила проснуться. — Наверняка сильно волнуется.

Едва мы подъехали к нужному подъезду, подруга начала с нами прощаться. Мне было странно видеть ее такой заботливой и взволнованной одновременно. Клубы, свидания с постоянно меняющимися парнями никак не вязались с ее отношением к родителям.

В этот раз мы с ней даже не стали лобызать друг друга в щеку. Хватило короткого «пока», чтобы она выбежала на улицу, при этом громко хлопнув дверью, и со всех ног бросилась утешать ожидающую ее мать. Я вот так не умею. Признаю, бываю очень черствой и даже в каких-то местах грубой к самому близкому человеку на земле. Не буду обвинять кого бы то ни было, так как мы обе хороши. Постоянно суетимся и потом цапаемся на пустом месте.

Когда машина снова тронулась с места, меня посетило ощущение, что Лерка прекрасно вписался в нашу с мамой семью. После сегодняшнего происшествия женщина по-новому на него взглянула. Да чего уж говорить, она, казалось, не замечала ожога лице парня. Будто он самый обычный человек, который достоин называться моим другом.

— Валерий, ты не забыл, что остаешься у нас? — неожиданно строго произнесла мама. — Ты обещал.

И когда они успели обсудить данный вопрос? Вроде отходили от нас с Машей всего на пару минут, а, оказывается, я столько всего пропустила.

— А я все-таки настаиваю на том, что смогу добраться до дома, — как-то немного обреченно заметил тот. — Я, правда, в состоянии доехать…

— Не в состоянии, — с нажимом перебила его родительница. — Ставь автомобиль на стоянку и звони родным. Не спорь. Ты, вон, еле на ногах держишься.

Я прикрыла глаза, и перед мысленным взором тут же появилось уставшее, изможденное лицо парня. Да, он сегодня почти весь день провел в дороге. Но вот, что странно: только это и было для меня сейчас поводом чувствовать свою вину перед ним. То, что из-за меня Лерик вынужденно покинул Людку и ее друзей, сорвался с теплого, насиженного на диване места и помчался в город, судя по всему, вообще не являлось причиной его плохого настроения. И вот тогда назревает вопрос:

— А почему ты продинамил собственную девушку? — вслух спросила у него.

В ответ прозвучала тишина. Мои глаза были по-прежнему закрыты, так что отразившиеся на любимом лице эмоции я видеть не могла. Мама тоже молчала. Ну а чего тогда мне откровенничать? Приду, приму душ, надену пижаму и лягу спать. Аппетита все равно не было. Думаю, если бы мать сейчас поставила передо мной целую тарелку борща, то он бы вызвал у только отвращение.