Невинна и беременна - Валерия Алексеева Страница 40

— Я… Я в порядке, спасибо. Вышла… Проводить подругу, и… Задумалась, — она тряхнула головой, посмотрела на незнакомку и попыталась улыбнуться. — Все в порядке, видите? Я говорю и улыбаюсь, это точно не инсульт. Я… — Кира похлопала по карманам, и, конечно, не обнаружила там ключей. — Я просто ключи забыла! Не могла войти в подъезд.

— Ох, ну пойдемте, скорее, вы, наверно, замерзли уже!

Как ни странно, холода Кира не ощущала, пока женщина не сказала об этом. И тут же осенний ветер пробрался под ее тонкое одеяние, заставляя сжаться, безрезультатно кутаясь легкую ткань.

Поблагодарив за помощь, Кира поднялась на свой этаж. К счастью, дверь квартиры можно было закрыть только ключом — так что она была открыта. Вещи и ключи лежали на своих местах, кровать расстелена, кошка спокойно спит на своем месте. Будто Кира и правда на минутку вышла по делам.

От домашнего тепла и уюта Кире мигом захотелось спать, да так, что, казалось, она сейчас уснет на ходу. Так что быстро заперев входную дверь Кира юркнула под одеяло, укутываясь, как в кокон, и провалилась в глубокий сон, лишь только закрыла глаза.

* * *

Утром, еще до работы, пришло сообщение от Димы, после которого вся бодрость из Киры вышла, будто воздух из воздушного шарика:

«Доброе утро! Все еще не вернулся, прости. Увидимся завтра».

День без обеда с Димой внезапно стал ужасно скучным, долгим и отвратительно серым. Впрочем, Кира не совсем себе отдавала отчет, в чем причина ее плохого настроения. Скорее винила ночную прогулку, а не утреннее сообщение. Злая и расстроенная, по пути в офис она порвала колготки в такси, затем вылила на себя кофе и в качестве вишенки на торте ужасного дня — получила выволочку от Драконихи, как обычно — на пустом месте.

Сидя за столом, Кира кипела и бурлила, и сообщение от Славы только больше раззадорило ее. Обычное приветствие и пожелание доброго утра стали ее соломинкой. Разрыдавшись, Кира убежала в туалет, а затем дерзко сбежала домой.

После двух порций мороженого и получасовой глажки нервничающей от такой активной ласки кошки Кира немного пришла в себя и решительно написала Славе.

«Срочно приезжай. Я дома, жду».

Слава перешагнул порог, встревоженно глядя на Киру из-под сведенных бровей. Она провела его на кухню, усадила за стол, даже кофе налила и предложила сделанные заранее сэндвичи.

— Что случилось? — Слава был краток, да и нежности в его голосе заметно убавилось.

— Да ничего, Слав. — Кира постаралась улыбнуться максимально естественно и непринужденно, хоть в животе и сжимался холодный комок. — Просто стало вдруг так тоскливо. И я решила поговорить с тобой. Обо всем… — Она опустила глаза и машинально положила одну руку на живот, сама этого не замечая, но Слава это заметил прекрасно.

— Все будет в порядке, Кир. Поженимся, если ты хочешь. Распишемся или сыграем свадьбу. И малыша я буду растить как своего. Света сказала, что ты хочешь назвать его Сашей. Или ее. Я не против.

Слава протянул руку и нашел на столе ее пальцы, холодные и чуть подрагивающие, накрыл горячей ладонью и чуть сжал. Но Кире и в этом чудилась фальш.

— А как же любовь, Слав? Ты разве любишь меня? Ну скажи, только честно.

— Кира… — Слава забрал руку, вцепившись в свою чашку так, что суставы пальцев побелели. Кире стало страшно за чашку. — Ну что такое — эта любовь? Всплеск гормонов, буря чувств — кратковременная и непрочная. Сегодня любовь до гроба, а завтра — прости-прощай, чувства прошли? Куда важнее, когда люди выбирают друг друга холодным умом. Ты мне очень нравишься, Кир. Ты — та женщина, которую я всегда искал. Красивая, сильная, целеустремленная. Совсем как я сам. Ты знаешь, чего хочешь, ты строишь карьеру, у тебя отличные перспективы на работе. Я восхищаюсь тобой.

Кира выслушала эти комплименты совершенно отстраненно. Потому что в голосе Славы не было искренности. Не было горячности и страсти. Он словно повторял давно выученный доклад о проведенной операции.

«Зачем это тебе?»

— Но ребенок же не твой. Я даже не знаю, чей он.

— Это не важно, Кир. Я сказал, что буду с тобой, когда ты думала, что он от Макса. И я не заберу назад свое слово. Это не достойно мужчины. Ты можешь положиться на меня, Кира. И все у нас будет отлично.

«Будто приговор зачитал, боже, не могу больше этого слышать!»

— Слава, а давай ты приготовишь свои овощи с курицей? Тот азиатский рецепт? Так хочу их, просто сил нет терпеть!

Слава, похоже, был сильно сбит с толку от такого резкого поворота в разговоре, но быстро взял себя в руки и коротко кивнул. Затем закатал рукава рубашки и принялся деловито лазить по шкафчикам и полочкам, доставая все необходимое.

— А я пока пойду, полежу. Что-то устала…

Закрывшись в спальне, Кира быстро отправила пару сообщений. Дождалась ответа, отправила еще. И, наконец, с выражением полного удовлетворения на лице принялась переодеваться. Теплые джинсы, водолазка — то что надо для небольшой прогулки прохладным декабрьским днем. Снега еще не было, но ветер пронизывал до костей — а мерзнуть ради красоты Кира больше не собиралась. Не могла себе позволить.

Звонок в дверь раздался, когда Кира выбирала, какой шарф лучше пойдет к легкому ярко-голубому пуховичку, который она когда-то купила, собираясь учиться кататься на коньках — и так никогда и не надела, предпочитая стильные пальто и шубки. А сейчас он оказался очень к месту.

Кира быстро открыла дверь — как она и предполагала, Слава или не услышал звонок, или решил не отвлекаться от плиты. Что Кире было только на руку.

— Кир, что такое? Ты в порядке?

— Конечно, Светик, лучше не бывает! — Кира затянула подругу в квартиру, обняла и горячо зашептала в самое ухо. — Светк, ты говоришь, чтоб я ответила Диме «Да». А сама-то почему от любви бегаешь?

Подруга вздрогнула и залилась краской. Кира усмехнулась и снова зашептала:

— Он в кухне. Готовит офигенно вкусную штуку. Иди, ведьма. Ты нашла своего мужчину. И он нашел тебя. Ведьмы тоже достойны любви, Свет. Я это точно знаю.

Кира дождалась, пока растерянная и малиновая от смущения подруга снимет сапоги и подтолкнула ее в сторону кухни. А сама набросила пуховик, замотала шею малиновым шарфом и вышла из квартиры.

«Все ведьмы достойны любви. Но для матери самая важная любовь — это любовь к ребенку», думала Кира, спускаясь по лестнице и чувствуя себя как никогда светло и легко. Будто вдруг среди зимы в ее жизнь заглянуло весеннее солнышко.