Домик номер шестнадцать - Наталия Романова Страница 40

  Он тихо встал, разделся, попытался раздеть спутницу. Она не оказывала сопротивления, поднимала руки, ёрзала попой, помогая стащить джинсы, а потом посмотрела полусонными глазами, накинулась с объятьями и словами: «Какой хороший!» и, повиснув на мужской шее, упала обратно в постель. В этот раз роль подушки выполнял Михаил, пожалуй, лучшая роль в его жизни на сегодняшний день, вернее ночь.

  Это Парижское утро было похоже на Питерское, такое же позднее, такое же хмурое и дождливое. Наполовину распахнутые тяжёлые гардины пропускали уличный сумрак, капли стекали по стеклу, оставляя незамысловатые узоры. Пересекающиеся тропинки, бегущие дорожки из воды сверху вниз… Уютно тихо.

  Однажды в жизни Михаила уже было такое утро, неспешное и тягучее. Тогда, поддавшись настроению, он загадал больше подобных неспешный пробуждений рядом с женщиной-куницей. Сбылось?

  Когда Михаил вернулся из ванной, Альбина уже ходила по номеру, разглядывая детали интерьера. Увидев Михаила, улыбнулась, юркнула в дверь, из которой он только вышел, и щёлкнула защёлкой. Михаил улыбнулся. Женские секреты. Альбина не была поклонницей «естественной» красоты, хотя, бесспорно, с её внешностью и красотой могла себе позволить.

- Милая, я закажу завтрак в номер? – спросил через дверь. Наверное, со стороны он выглядел глупо, стоя под дверями ванной комнаты, в номере, за который он заплатил. Как опоздавший на уроки старшеклассник под дверями завуча.

- Угум-с, - раздалось из-за двери, судя по тону, утвердительное, выражая согласие откушать в номере. Михаил качнул головой, ухмыльнулся, как кот, смотрящий на открытую банку со сливками в зоне доступа, даже облизнулся и направился заказывать завтрак.

  К тому времени, как в номер доставили еду, Альбина вышла из ванной, сверкнув глазами, не забыв покрутиться – покрасоваться перед Михаилом, демонстрируя все сильные стороны себя. Короткий полупрозрачный пеньюар провоцирующего, ярко-алого цвета, подчёркивающего белизну кожи и светлые волосы, не скрывающий трусики с капелькой кристалла у копчика над откровенным вырезом. На грани вульгарности, по которой легко проходила Беляночка, лавируя, как ловкий и удачливый штурман в фарватере.

  У Михаила пропал аппетит. Мгновенно. Он пожирал глазами женщину, крутящуюся перед ним. Её предложение выглядело куда аппетитней, чем завтрак.

- Вкусно, - Альбина повела носом и на цыпочках прошла к столу, облизываясь на ходу. У Михаила перехватило дыхание. Альбина поочерёдно подняла клоши.

- Никогда не была настолько голодна, - сообщила блондинка. – Какой вкусный блинчик! А круасан, вон тот, с шоколадом, чур, мой!

- Я не покушаюсь, милая! – Михаил поднял руки в поражении и засмеялся. Проголодалась.

  Невозможно не восхититься женщиной, которая ест с аппетитом. А может, это потому, что эта женщина его. Или потому, что его женщина сидит напротив в красном неглиже. Или от того, что он любит её. Любит эту безбашенную красавицу и ничего не может с этим поделать, и главное, не желает.

  Михаил подождал, пока Альбина доест, сам он ограничился кофе и кусочками сыра, странно, но аппетита не было. Впрочем, Михаила волновал голод совсем иного плана, и его круассаном с шоколадом и блинчиком с бананом не погасишь.

  Он встал, пока Альбина смотрела в окно, задумавшись о чём-то своём. Подошёл вплотную к женщине, она подняла лицо, улыбнулась. Терпение Михаила, каким бы ни было, в этот момент закончилось.

  От губ Альбины пахло капучино, шоколадом, бананом, сладким утром в Париже.

  Михаил хотел быть сдержанней, не вышло. Один глоток дурманящего аромата, и потерял голову. Вихрь впечатлений за последние сутки достиг своего максимума, сконцентрировался на одной-единственной женщине, в одном единственном месте – её губах. Ему было необходимо целовать её так же, как дышать и даже сильнее, жажда близости именно с этой женщиной методично превращалась в рефлекс, основной и самый важный инстинкт.

  Поцелуй, начинавшийся как неспешный, пожелание доброго утра, быстро перерастал в страстный, почти неконтролируемый. Не хватало воздуха и места. Стол казался слишком маленьким, не надёжным, пара стульев в стиле неоклассицизма – тем более.

- Милая, - с трудом оторвавшись от единственного источника воздуха, питания, жизни, хрипло проговорил Михаил и показал глазами куда-то в сторону кровати, приглашая туда Альбину, закончить начатое.

  Альбина, кажется, согласно кивнула, но всё завершилось тем, что Михаил сидел на стуле, отодвинув ногой злосчастный стол с приборами и остатками завтрака, Альбина же уселась сверху и беспардонно углубила поцелуй. Женские руки огладили шею, царапали ноготками по затылку, а потом спускались по плечам. Михаил едва не задохнулся. Маленькая грудь под кружевом тёрлась по уже обнажённой груди Михаила, задевая все чувствительные точки одновременно, скользя по телу, превращая каждую клетку в эрогенную зону.

  Альбина дёрнула пояс халата Михаила, тот распахнулся. Михаил услышал какой-то восторженный звук, больше похожий на судорожный вдох и хрипловатый писк.

- Почему ты молчал, что без белья? - пробурчала Альбина, хищно сверкнув белоснежными зубками.

- Я не принимаю душ в белье, - Михаил попытался улыбнуться, но, по большей части, он смотрел на женщину, сидевшую на его коленях, свесив ноги с двух сторон от его ног.

- О, о, о! Какая потрясающая привычка, а почему я о ней не знаю? - промурлыкала Альбина. Куницы умеют мурлыкать? А, неважно! Если женщина-куница Альбина Иванова – она определённо может то, что другие не умеют.

- Ты не принимала со мной ванну. Никогда, - Михаил улыбнулся, прошептав в губы, вдыхая запах капучино, ещё ощутимый, но больше пахло желанием.

- Какое упущение, - Альбина качнула головой и отправилась губами по груди Михаила, постепенно стекая вниз, потираясь и мурлыча.

  Миша откинулся на спинку. Изначально он не планировал минет, даже не думал о нём, насколько возможно не думать об оральных ласках, глядя на Альбину и её ротик, с аппетитом поглощающий круассан. На кончик языка, облизывающий губы. Как озабоченный подросток, видящий во всём сексуальные намёки. Не планировал, но и не отказывался. Не в этой жизни. Не он.

  Альбина умела, хотела, не отказывала в первую очередь себе, а кто Михаил такой, чтобы спорить. Михаил смотрел, как заворожённый, на губы, обхватившие головку, скользившие по стволу, почти до основания и обратно, к головке, чтобы снова опуститься к основанию, потом отпустить, облизать, как таявшее мороженое, ударить жёстким языком по головке и опять втянуть в рот. Бесконечно долго и так же бесконечно приятно.

- Милая, - прошептал, когда понял, что старания не останутся не вознаграждены. Он был близок к финалу, а это не входило в его планы. Надавил на плечи, отодвигая женщину. Альбина недовольно что-то буркнула и зыркнула на Михаила, прищурившись.

- Позже, - всё, что смог проговорить Михаил, вставая, одновременно приподнимая Альбину, она ухватилась за плечи, а потом закинула ноги вокруг талии, тем самым соглашаясь на всё, что бы ни предложил Михаил.