Женщины графа Ланзбури  - Хелен Диксон Страница 40

– В таком случае ты должен поехать в Лондон и убедить ее, что замужество – единственный приемлемый для нее выход. Ты не можешь просто вычеркнуть ее из сердца, – подытожила леди Ланзбури, решив привлечь для решения проблемы и тетку Джейн.

Подготовка к выставке стала спасением для Джейн. На целый месяц она погрузилась в работу, выполняя поручения Финна. Она не хотела думать о Кристофере, не жила надеждой увидеть его, но и успокоиться никак не могла. Она приказывала себе забыть о том, что ее мечта разбита вдребезги, и начать жить заново. В некотором смысле ей повезло, потому что выставка, требовавшая ее полного внимания, ей очень помогла.

Ее окружали ящики и коробки, в которых содержались всевозможные артефакты, которые нужно было расставить в застекленных витринах и на постаментах. Выставка должна была продлиться шесть недель. Финн вел переговоры о том, чтобы впоследствии передать некоторые экспонаты – которые не нужно было возвращать в страны происхождения – Британскому музею. Фотографии и рисунки фресок и мозаик, найденных в ходе археологических раскопок в Греции, Италии и Египте, фотографии древних храмов необходимо было развесить по стенам. Финн составил каталог, в котором перечислялись все экспонаты; каталогом надлежало торговать у входа.

Джейн знала Финна почти всю жизнь. Ему было за пятьдесят; за долгие годы, проведенные под открытым небом, его густые волосы выгорели на солнце. На лице выделялись бесстрашные голубые глаза. Финн и ее отец были добрыми друзьями со студенческих лет и часто работали вместе.

– Как приятно снова работать с милой и талантливой молодой женщиной, – приветствовал ее Финн. – Ваш отец был бы рад узнать, что вы продолжаете его дело.

– Но я не продолжаю, просто помогаю вам подготовить выставку. Хотя я рада, что вы собираетесь показать публике часть его трудов, особенно фотографии и записки. Ему бы это понравилось.

Финн, разбиравший фотографии на столе, прервался и посмотрел на нее.

– Чем вы занимаетесь после того, как вернулись к цивилизации? Не представляю вас в праздности.

– Я заканчивала кое-какие незавершенные труды отца. Кроме того, я была занята работой совершенно иного свойства, – она запнулась, – помогала присматривать за одной двенадцатилетней девочкой.

– В самом деле? Это на вас не похоже. Кто она?

– Сестра графа Ланзбури. Очаровательный ребенок. К сожалению, у нее есть… особенности.

– И вам нравилось… заботиться о ней?

– Очень нравилось.

– В таком случае… почему вы уехали?

– У меня… имелись на то причины. – Она отвернулась, стараясь скрыть, как ей больно было расставаться с Кристофером.

Острые глаза Финна правильно оценили ситуацию. Он угадал, что в ней идет внутренняя борьба.

– Кто он? Мужчина, в которого вы влюбились? Я сразу понял, что у вас кто-то есть, так что не пытайтесь отрицать.

Под его пытливым взглядом она покраснела.

– Вам всегда удавалось читать мои мысли!

– Вот именно.

Она серьезно посмотрела на него.

– Да… кое-кто был, но все кончено.

Финн заметил, как грусть туманит ее красивые глаза.

– Джейн, вы уверены?

Она кивнула.

– Я ему не ровня. У нас с ним все равно ничего бы не получилось.

– Но теперь вы богатая женщина. Я знаю, отец оставил вам больше чем достаточно.

– Финн, я поняла: кое-чего за деньги не купишь. С этим надо родиться. Да, я вдруг оказалась очень обеспеченной, но я ничего так не хочу, как жить тихой, скромной, простой жизнью и никогда ни от кого не зависеть. – Она улыбнулась. – И помогать вам с вашими древностями, когда вы того пожелаете.

Он усмехнулся.

– Для такой работы мне всегда кто-то будет нужен. Будь я моложе, я сам женился бы на вас, чтобы удержать вас рядом.

– Если бы вы сделали мне предложение, я бы его с радостью приняла. Но буду с вами предельно откровенна. – Джейн взяла фотографию, запечатлевшую сцену в пустыне. – Не могу устоять перед возможностью снова в чем-то участвовать. Взгляните на этот снимок. Я помню, как отец его делал. Какой прекрасный вид! Кто еще способен понять, что значит наблюдать игру красок на закате в пустыне, когда солнце медленно и торжественно скрывается за горизонтом, душераздирающую красоту палевых, алых и оранжевых полос на небе, когда солнечный диск постепенно скрывается из вида? – Она с тоской вздохнула, уверенная, что Финн ее понимает. – И потом, – продолжала она, – мне очень понравилась мысль работать с вами – и я не могла вынести мысли о том, что вы окажетесь совсем один, без друзей в этом огромном городе.

– Я польщен, вы задели нужную струну. Все, кого я знаю, просто знакомые, а не близкие друзья. Мне недостает доверенного человека – по правде говоря, я очень скучаю по вашему отцу, – тихо проговорил Финн. – Не думаю, что хоть раз говорил с кем-то по душам после того, как уехал из Египта.

Джейн сочувственно улыбнулась.

– Понимаю, о чем вы. Вам надо жениться, Финн, – поддразнила его она, пытаясь повысить градус разговора.

Финн ответил улыбкой на ее улыбку.

– Я слишком стар, чтобы менять привычный образ жизни.

– Ничего подобного! Не сомневаюсь, многие дамы охотно вышли бы за вас.

Он остановился и посмотрел на нее с преувеличенным ужасом.

– Джейн, как вы можете так говорить? Неужели я выгляжу как человек, которому недостает женского общества?

Отсмеявшись, они распаковали ящик с керамикой.

– Чем вы займетесь, когда закроется выставка? – спросила она. – Вы останетесь в Лондоне?

Он покачал головой.

– Группа археологов собирается в Грецию. Я намерен позже присоединиться к ним. – Вдруг он отложил очередную статуэтку и посмотрел на нее с таким видом, словно в голову ему пришла замечательная мысль. – Почему бы и вам не поехать со мной? Нам очень пригодится человек для составления каталогов и прочего. В группе есть ваши старые знакомые. Кроме того, знайте, Джейн: я буду рядом и смогу позаботиться о вас, как если бы вы были моей дочерью.

Растроганная, Джейн обещала подумать.

Прошло четыре недели с тех пор, как Кристофер в последний раз видел ее. Четыре недели после того, как она уехала из Чалфонта и покинула его жизнь. Это время он провел в тумане одиночества, дни казались бессмысленными. Перед матерью он притворялся, что все прекрасно – что Джейн Мортимер перестала существовать. Ему было трудно, потому что Чалфонт полнился грезами о ней, ее образами, куда бы он ни пошел. Невозможно было избавиться от воспоминаний о ней, ее аромата, ее вкуса. Она проникла ему в кровь, под кожу, преследовала его, как безжалостный призрак.

Он знал, что больно ранил ее. Она была девственницей; он лишил ее невинности. Наверное, с его стороны высокомерно было полагать, что она примет его предложение, но именно так он думал тогда. Вначале его мнение о ней как о женщине было нелестным, но тогда он еще не знал ее так хорошо, как сейчас. Неожиданно у него на глазах она превратилась в привлекательную и чрезвычайно желанную молодую женщину. Он вспомнил, какой она была сладкой, какой страстной оказалась в его объятиях. Она буквально сводила его с ума! Он пристрастился к ней, как к наркотику. Она утоляла его голод. Вот почему с тех пор, как она уехала, он погрузился в уныние. В Джейн было что-то успокаивающее, неощутимо уводящее его прочь от тех страданий, которые причинили ему столько боли в прошлом.