Наследница бриллиантов - Звева Казати Модиньяни Страница 40

— Он был с отклонениями, да?

Она только что вернулась из свадебного путешествия, и вид у нее был совсем не счастливый.

— Но он ничего с тобой не сделал… я хотел сказать… он не тронул тебя, — смущенно сказал Антонио и залился краской. — Я думал, ты все забыла, ведь столько лет прошло.

— Я и вправду сначала забыла, — Соня нервно затянулась сигаретой, — а теперь вспомнила. В нашу первую брачную ночь вспомнила.

Ей трудно было говорить на такую тему с отцом, тем более что сексуальные проблемы — она знала это — отец всегда обходил стыдливым молчанием.

— Каждый раз, когда Альдо… исполняет свои супружеские обязанности, — преодолевая смущение, продолжала Соня, — я вижу лицо угольщика Марио. Это просто ужасно.

Бедный Тонино готов был сквозь землю провалиться от стыда. Он клял судьбу, что она забрала у него жену, которая нашлась бы, что ответить дочери. Она была женщиной и лучше разбиралась в подобных вещах. «Наверное, — подумал он с болью, — из Сони не получится хорошая жена».

— Все наладится, — сказал он вслух. — А угольщик, он свое получил, твоя мама об этом позаботилась.

— Что с ним стало?

— Точно я не знаю. Мама пригрозила, что заявит на него в полицию, а у него были жена и дети. Он счел за лучшее убраться отсюда, и мы купили его лавку. Мама хотела, чтобы от него здесь и следа не осталось.

Слушая скупые отцовские слова, Соня представила себе, как это было на самом деле: боязнь разоблачения вынудила Марио продать синьоре Бамбине за бесценок свою лавку. Спровадив угольщика из городка, супруги Бренна вздохнули спокойно: теперь, решили они, эта чудовищная история будет забыта навсегда.

— Я не могу больше жить с мужем, — снова вогнав Тонино в краску, заявила Соня.

— Все наладится, — повторил Антонио Бренна, — имей терпение.

Но время шло, и ничего не налаживалось. Из уважения к воле матери Соня готова была остаться с Альдо под одной крышей, но спать с ним в одной постели она категорически отказалась.

— Папа, отвези меня в больницу, — попросила она слабым голосом.

Альдо с тревогой посмотрел на нее, потом на тестя.

— Звони в «Скорую помощь», — решительно распорядился тот, — скорее! — Потом наклонился к дочери и шепнул ей: — Держись! Все будет в порядке.

Врач, приехавший через несколько минут, забрал ее в больницу, заранее сообщив в приемный покой, что нужна консультация гинеколога. После быстрого осмотра, вопросов, уколов гинеколог сказал, что необходима срочная операция.

— Что с ней? — спросил отец.

— Киста яичника, так мне, во всяком случае, кажется, — объяснил гинеколог, — возможно, уже начался перитонит. Нужна немедленная операция.

Они привезли Соню в двенадцать, а уже в три операция была закончена. Соню подташнивало после наркоза, и первый, кого она увидела, открыв глаза, был отец. Сзади него стояли Альдо и свекровь. Медицинская сестра повезла каталку, на которой она лежала, по бесконечно длинному коридору, и Соня подумала, что она умерла и все это уже на том свете. Потом отец взял ее за руку, и она услышала голос Альдо:

— Как она?

— Хорошо, — ответил незнакомый голос, видимо, сестры. — Я отвезу ее сейчас в палату, а вы подождите профессора Биньярди, он вам все объяснит.

Соня провалилась в небытие, а когда снова очнулась, услышала у себя в ногах тихий разговор.

— Мы чудом ее спасли. Еще какой-нибудь час — и начался бы перитонит. У нее была внематочная беременность.

— Какой дурак поставил ей диагноз «колит»?

Потом что-то сказал отец, но Соня не поняла, о чем он говорил. Проваливаясь в небытие и снова возвращаясь в сознание, Соня ловила слова, фразы, обрывки разговоров, но смысл их не доходил до нее. Постепенно она поняла, что находилась на самом краю пропасти и что теперь у нее никогда не будет детей.