Вирус ненависти [= Измена в розовом свете ] - Татьяна Алюшина Страница 40

Пить он совсем не хотел, а пришел просто так, напомнить, что он здесь не последний человек, а очень даже важный, ну и проверить, как они тут.

С трудом влив в себя полстакана воды, которую подала ему Лидуся, он вытер губы и сказал:

— Ну все, спокойной ночи! Тина, не забудь мне завтра все рассказать!

— Всенепременно! — поклялась Тина.

Она притянула его к себе и расцеловала в щеки.

— Все, все. Без поцелуев! — вывернулся он из ее рук и неторопливо пошел в ванную, чистить зубы.

— Гражданин начальник! — подал голос Леша Скрябин. — Как я понял, совещание закончено в общих чертах. Так, может, по маленькой? — изобразив подобострастие на лице, предложил он.

— Рано еще! — с напускной суровостью ответил Григорий. — Мы зачем здесь собрались? Устроить девушкам перекрестный допрос, пройтись вместе по их знакомым. Вот скажи мне, Алексей, что из сегодняшнего нападения следует?

— Что? — не стал умничать Скрябин.

— А следует то, что этот человек хорошо знает ее гардероб и потрудился купить точно такой же костюм. Кстати, Тина, где и когда ты его покупала?

— В мае, в торговом центре, в бутике, уж извините.

— Вот видишь, Скрябин! В мае! Значит, человек давно готовился. Может, он другой план разрабатывал, раз экипировался три месяца назад! — И усталым тоном продолжил свою мысль: — То, что в торговом центре, это хреново. Они, конечно, записывают на видео, но что было в мае, скорее всего, не сохранили, даже наверняка! А вот вы, девушки, — обратился он к Тине с Ритой, — будете сейчас вспоминать в подробностях, кто знал о нарядах Тины, кому она говорила, где, когда и что купила, кто был вхож в дом и мог взять шарфик и окурки из пепельницы, откуда ксерокопия паспорта и где она находилась, дома или на работе? В общем, думайте, а мы поможем вопросами. Выходит, что наш «злодей» задумывал все давно, еще весной, оттуда и начнем.

— Так, может, все-таки по одной? — просящим тоном страдальца с бодуна затянул Алексей и поспешил пояснить, отвечая на грозный взгляд начальника: — Я ж для пользы дела! Под рюмочку и вспоминать легче!

— Ох, Скрябин, дождешься ты у меня! — не страшно пригрозил Гриша.

— А что Скрябин! Вон Горбунок тоже выпить хочет, меня под столом ногой пинает, подстрекает, так сказать, вступить в переговоры с начальством, рискуя вызвать его недовольство! — сдал товарища Лешка, добавив: — Сам-то боится вашего гнева!

Тина с Риткой старались смотреть в сторону, сдерживая смех, Лида зажала двумя руками рот, Артем опустил голову и прикрыл глаза рукой. Все еле сдерживали рвущийся хохот.

— А что Горбунок?! — тут же подхватил подачу Саша, искренне возмущаясь. — Чуть что, сразу Горбунок! Для чего-то ж мы ее купили, не в подарок же!

Над столом грянул дружный хохот. Держаться больше ни у кого не хватило сил.

— А что вы смеетесь? — возмутился Саша.

— Для компресса! — пояснил Артем, поддевая Горбунка. — Мы ее купили для компресса!

— Подкалываете, да? — с надеждой спросил Горбунок, вызвав новый взрыв хохота.

Зазвонил телефон, висящий на стене возле Тины. Она встала, чтобы не тянуться, взяла трубку и, вытирая выступившие от смеха слезы, весело ответила:

— Да!

На том конце провода кто-то шумно втянул в себя воздух и каким-то придавленным голосом прошипел:

— Ну, сука!

Тина перестала смеяться, почувствовав, как в нее перетекает чья-то жгучая ненависть.

Человек молчал, как и в прошлый раз громко дыша в трубку.

И ненавидел!

Артем посмотрел на нее, понял все сразу и, прерывая общий смех, громко позвал:

— Тина! — и еще раз, пытаясь заставить ее смотреть на него, только на неге ине паниковать: — Тина!

В кухне повисла тягучая тишина, все посмотрели на Тину. Сквозь накатывающие темные волны она расслышала, почувствовала его голос и посмотрела в глаза Артему.

И тут она разозлилась!

«К черту! Пошел к черту! Я не буду тебя бояться, урод! Я не собираюсь из-за твоей шизофрении превращаться в шкурку от колбасы и скукоживаться от страха!»

Внутри поднимался протест, противостоящий холоду, вызванному чужой ненормальной ненавистью, и больному уму звонящего.

— Что ж ты, придурок, все Лешку достаешь? — спокойно, контролируя каждое слово, спросила Тина. Она смотрела только на Артема, чувствуя его силу и уверенность, передающиеся ей. — У тебя ведь ко мне претензии, так давай приходи, выскажи, чем же это я тебя так достала? Или боишься?

Человек все так же молчал. Его дыхание участилось и стало громче.

«Проняло!» — почему-то радостно подумала Тина.

Артем жестом показал: «Тяни время».

«Зачем?» — не поняла Тина.

«Так надо!»

На секунду она подумала:

«А не схожу ли я с ума? Вон уже и с Артемом мысленно разговариваю!»

Тина посмотрела вокруг. Гришка набирал какой-то номер на сотовом, у Ритки расширились глаза от страха, у Лиды было злое, сосредоточенное лицо, Горбунок сощурил глаза, Леша откинулся на спинку стула и, внимательно за ней следя, излучал поддержку и понимание.

Артем встал и подошел к ней. Обняв за плечи, наклонил голову к трубке, чтобы слышать разговор.

Тина скинула с себя секундную слабость и тем же спокойным, ровным голосом продолжила говорить:

— Должна тебя разочаровать, в тюрьму меня не посадят, как бы ты ни старался. У меня алиби, что в первый раз, что сегодня. Железное алиби! Так что зря стараешься!

В трубке молчали.

— Лешку, конечно, жалко, ни за что человек страдает, но меня это особенно не волнует, не повезло тебе! Если не умрешь от разрыва сердца от разочарования, можешь прийти с повинной в милицию. Может, тебе срок скостят! И больше не звони! Мне твои вздохи слушать неинтересно!

Она говорила все подряд, не понимая смысла того, что говорит, следя только за тем, чтобы произносить слова спокойно и уверенно.

И тут он не выдержал!

— Скоро тебе, сука, станет очень интересно! Посмотрим, как ты тогда запоешь! — прошипел он и бросил трубку.

Услышав короткие гудки отбоя, Тина вдруг почувствовала, что страх, который она так хорошо контролировала, не пуская в мозг, вернулся, в одно мгновение превращая ее из уравновешенной, уверенной женщины, которая только что разговаривала с неизвестным хлоднокровным, пренебрежительным тоном, в ту самую шкурку от колбасы.

Артем осторожно, не торопясь забрал у нее трубку и, притянув ее к себе, уткнул ее голову в свое плечо.

— Гриша, успели? — спросил он.

— Да!

— Лида! — распорядился он. — Достань водку, налей!