Ревнивая печаль - Анна Берсенева Страница 40

Он сел на траву, не отводя веселых глаз от Лериного лица. Она чувствовала, что хочет рассердиться – и почему-то не может.

– Скажите, Александр Иванович, а сколько вам лет? – вдруг спросила она с легким злорадством.

– Это вы насчет того, что молодой еще? – усмехнулся он. – Так это вы не бойтесь, я по жизни-то человек конкретный. Просто выгляжу молодо, мне все говорят, – добавил он с неожиданной простотой.

Это так быстро сменялось в его речи – всякие дурацкие «по жизни конкретный» и ясные, обезоруживающие интонации, – что Лера не нашлась с ответом.

– Да нет, мне вообще-то все равно, сколько вам лет, Александр Иванович, – почти смутилась она.

– А вообще-то вы меня зовите лучше Саня, – вдруг предложил он.

– Хорошо, – улыбнулась она. – А вы меня тогда зовите лучше Лера. Только я не представляю, когда мы будем друг друга так мило называть – раз, как вы говорите, дело выеденного яйца не стоит.

– Ну, мало ли… – Он неопределенно махнул рукой. – Жизнь-то чего только не подкинет, правда? Может, и встретимся еще.

– Не хотелось бы, – покачала головой Лера.

– А мне хотелось бы, – сказал он, и ей показалось, что это прозвучало как-то странно – с удивленной интонацией. – Я просто даже не ожидал…

– Спасибо, Саня, – сказала Лера, вставая со скамейки. – Вы меня очень обнадежили. Если это правда – то, что вы говорите.

– Правда, правда, – кивнул он, тоже поднимаясь с травы. – Ваш парк, ваш дворец – все в порядке, так и передайте супругу. А в плане бесплатного совета, лично для вас: оставайтесь-ка вы лучше под «Горизонтом».

– То есть? – Лера настороженно прищурилась. – Это как следует понимать?

– Да так и понимать, как говорю. Без «крыши» же трудно работать, правильно? А у них надежная, вы же сами знаете. Вот и поговорите с ними на этот предмет. Я вам, можно сказать, подарок делаю. Мог бы ведь и свои услуги предложить, правда?

– И я согласилась бы? – усмехнулась она.

– А куда бы вы делись? – спокойно пожал плечами Саня. – Не воевать же вам со мной. Ну ладно, я же сказал: это проехали.

– Всего доброго, – сказала Лера. – Искренне вам признательна.

Она кивнула и повернулась, чтобы идти к центральной аллее, но Саня сказал, протягивая ей визитную карточку:

– Погодите все-таки, Лера. Вот мой телефон, вы мне позвоните, если что.

– Если – что? – в упор глядя на него, переспросила она.

– Да просто, вдруг вопросы какие-нибудь. Это я вам сотовый номер даю, так что звоните в любое время. Я правда рад был с вами познакомиться, – сказал он и снова улыбнулся.

Лера еще раз увидела, как всплеснулась синева в его глазах, – и тут же, опередив ее, Саня зашагал к выходу из парка.

Выйдя на аллею, она посмотрела ему вслед. Он шел свободной, чуть вразвалочку, походкой и, словно почувствовав ее взгляд, обернулся и помахал рукой.

Вернувшись в театр, Лера услышала музыку, звучащую в зале, и заглянула туда, слегка приоткрыв дверь. Митя слушал певца, стоящего на сцене у рояля. Голос у певца был очень красивый – любимый Лерин баритон, – и она тоже послушала немного, не заходя в зал, а потом отправилась к себе в жаркий кабинет и снова окунулась в поток неотложных дел, которых пока не становилось меньше.

– С кем это ты сегодня так романтично беседовала в ротонде? – спросил Митя вечером, уже в машине. – Я как раз подъехал – просто тургеневская была картина.

– С поклонником! – Лера бросила на него загадочно-интригующий взгляд. – Что, Митенька, ревнуешь?

– А что мне еще остается? – в тон ей усмехнулся он.