Золото скифов - Нина Колчина Страница 4

Сергею Матвеевичу вдруг стало смешно. Ну зачем им нужны такие ложные признаки власти! Только людей злят. Вот Володька — умный мужик! Неужели сам не понимает? Сколько раз хотел поговорить с ним, узнать, так сказать, взгляд изнутри… Да ладно, ерунда все это! Не стоит раздражать друга. Как-то даже неблагородно. А Володька — друг. Сомнений нет. Их дружба началась с того дня, когда жизнь устроила Ульянскому испытание «на вшивость».

Университет они заканчивали в пятьдесят пятом, а учились-то еще при Иосифе Виссарионовиче. Да, году в пятьдесят втором это было. На третьем курсе. В группе Сергея училась тогда девчонка, уж и не помнит, как звали. У нее погиб в то время отец. Покончил жизнь самоубийством. Повесился. Человек трудовой биографии. Воевал. Потом попал в плен. Вернулся… и, кроме своей семьи, никому оказался не нужным. Инженер, работавший до войны на авиационном заводе, вынужден был устроиться механиком в таксопарк. Его даже водителем не взяли. Удивительно, что дочь в университет приняли! Запил человек, опустился да и в петлю полез. Дочь плакала, отца жалела, обидно за него было очень.

Сергей тогда и ляпнул во всеуслышание что-то о больной стране, которая толкает своих героев на самоубийство. Анонимный донос на него попал к Володьке, и тот на глазах Сергея его порвал, посоветовав впредь вести себя осторожнее, чтобы не испортить себе жизнь.

Это не было пустой фразой. Испортить жизнь тот случай мог запросто, причем не только Сергею, но и самому Ульянскому. Сергей отлично это понимал и с тех самых пор считал Володьку личностью, способной на поступки.

За головокружительным восхождением друга к вершинам власти он наблюдал с гордостью и искренней радостью. И никогда ни о чем не просил. Кроме книг. Раз в месяц секретарь Ульянского звонила Сергею Матвеевичу и зачитывала список книг, поступивших в некую таинственную книжную экспедицию. Он выбирал то, что ему было интересно, а уже потом Сашка или Игорь забегали за ними к Ульянским домой.

Сейчас он даже и не припомнит, когда из их дружбы стало уходить равенство. Пожалуй, с переездом Володьки в «Архангельское». Сергей стал как-то тушеваться перед ним. Вслух называть друга Володей, тем более Володькой больше не поворачивался язык. Против «Владимира Ивановича» тот сначала протестовал, а потом перестал замечать. Воспринимал как должное.

«Впрочем, ерунда все это! — снова отмахнулся от беспокойных мыслей Сергей Матвеевич. — Сам виноват! Ульянский хороший, порядочный человек, ценит старую дружбу, и нечего смотреть на него снизу вверх из-за этой мишуры — машины, дачи, красивых тряпок, в которые одета вся семья…»

Слава богу, Надюха независтлива! Он вынул руку из кармана и, просунув под локоть жены, слегка притянул ее к себе. Она еле заметно качнула головой в его сторону, отвечая на мимолетную ласку мужа.

Через пару месяцев начнут собираться в экспедицию. Вот отчего у его Нади глаза горят, а не от Танькиных шуб. Хотя Надюхе это все пошло бы, она красивая… Игорешке обещали, что возьмут с собой. Потомственный археолог. Пусть с родителями летнюю практику проходит! Сашка, красавица моя, опять с бабой Натой останется!

Миновав милицейский пост, машина свернула направо. Невдалеке показался лесок с заснеженными верхушками высоченных деревьев, где среди сосен и берез стояла дача Ульянского. Владимир Иванович вышел встречать гостей. В валенках, на плечи накинута ладная дубленка.

— Приветствую семью советских археологов! — бодро, как на первомайском параде, прокричал он с порога и широко раскинул руки.

— Служу Советскому Союзу! — улыбаясь, отчеканил Сергей Матвеевич.

Выпрямив спину, он правой рукой отдавал честь, а левой крепко держал за талию свою Надю.