Профессорская дочка - Елена Колина Страница 4

– Ты считаешь? Ну-ну, – неопределенно отозвалась Ада. – Я и говорю: какая обида, какое блядство! У меня Уже месяц как никого нет!

– Понимаю. – Я сочувственно кивнула. – Я пойду?

– Маша! – Ада навалилась на меня всем телом и прицепилась к моему локтю. – Ты чего морщишься? А-а, я на твоей ноге стою…

– Нет-нет, все в порядке, – поспешно сказала я, – мне не больно.

– Мне не больно, курица довольна, – передразнила Ада. – Машка! Ты мне сегодня приснилась, у тебя в руке была бутылка виски… Виски – это к перемене жизни. Твоя жизнь вот-вот переменится.

Ада увлекается снами – каждую ночь видит сны, а потом толкует их по старому соннику. Откуда в старом соннике бутылка виски?

Пока я не познакомилась с Адой, я не знала, что шестидесятилетние владелицы успешных риелторских компаний могут кричать на всю улицу «какая обида!» и «попа».

– Боюсь, что мне пора, – сказала я.

– А чего ты боишься-то? Пора, так иди, – кивнула Ада, все еще стоя на моей ноге, – я тебя не держу.

Какие у меня с ней отношения?

А) Дружеские.

Ада – моя подруга, в том смысле, что она может рассказать мне все, что захочет. Мы часто вместе гуляем с Семой.

Б) Деловые.

У нас с Адой сложноорганизованный бизнес.

Ада – коллекционер. Она коллекционер одной картины, моей.

Ада долго уговаривала меня продать ей акварель Бенуа. Или лучше Бенуа и еще что-нибудь, все равно что – чтобы у нее сразу же была настоящая коллекция. Объясняла, что это очень выгодная для меня сделка: она сразу же становится коллекционером, а я получаю деньги, не выходя из дома. «Ты такая тетеха, кто же тебя обманет, кроме меня», – сказала Ада.

А дальше… Однажды у Ады в очередной раз решалась личная жизнь. «Дай одну Бенуа повисеть, – попросила Ада, – у тебя их две, а я на первом свидании должна выглядеть культурно». Она собиралась представить дело таким образом, что они с Семой – коллекционеры из дворянской семьи. Вот я и дала ей Бенуа – на время. Понятно, что я не рассталась бы с Бенуа, даже если бы мне пришлось умереть под ним от голода и злобы! Но дать Аде на время – это совсем другое дело.

На время уже давно прошло, и теперь я не знаю, что мне делать… Ох, неужели так прямо сказать: отдайте Бенуа? Получится нехорошо, неловко – как будто я подозреваю Аду в том, что она специально забывает вернуть мне Бенуа… подозреваю ее в нечестности, в обмане. Обидеть Аду очень легко…

Тем более Ада сама сказала: «Зачем тебе ее забирать? Ты всегда сможешь посмотреть нашу Бенуа у меня. А потом я завещаю тебе всю мою коллекцию, всю мою картину. Не завещать же Бенуа коту, он ее продаст, когда меня еще в гроб не успеют положить». Ну… ну да.

Может показаться, что Адина личная жизнь не имеет ко мне отношения, но и это не так: если у Ады в шестьдесят лет бурная личная жизнь, значит, вся моя бурная личная жизнь еще впереди.

Я спрашивала ее, не является ли возраст некоторой, совсем небольшой помехой, и Ада сказала – лично ей ничто не мешает, ни климакс, ни ботокс, ничто, кроме Семы. Сема – кот сильных страстей, – однажды он в припадке ревнивой ярости набросился на Адину личную жизнь, как Отелло, и расцарапал ей спину.

Может показаться, что с Бенуа я дура, но это не так. Однажды у меня в школе украли альбом с редкими марками и я очень плакала. Папа сказал, что не стоит слишком сильно любить вещи, даже самые прекрасные – картину, дом, альбом с марками, – что они отомстят, и нужно любить прекрасное в себе. До сих пор не вполне понимаю, как можно любить альбом с марками в себе.

В любом случае я не хочу, чтобы Бенуа мне мстил, пусть лучше устраивает Адину личную жизнь.