Повелитель змей - Ги Раше Страница 4

Когда дед перебрался поближе к храму Змеи, Хети пришлось преодолевать довольно длинный путь от родительского дома до жилища Дьедетотепа бегом. Поначалу он жаловался на усталость, но потом понял, что нагрузка идет ему на пользу. Да и отец считал, что ежедневные далекие прогулки сделают его сильнее и выносливее.

В это утро Хети нашел своего деда сидящим на циновке у порога дома. Дьедетотеп плел корзину, такую же, как те, в которых он обычно относил змей жрецам или на продажу на рынок. Торговля змеями составляла основную статью его доходов. Он не знал, что жрецы делают со змеями, но это его не заботило. Крестьяне Рохуна меняли на змей продукты и свои услуги, ремесленники отдавали за них гончарные изделия и бусы из полудрагоценных камней, которые он любил дарить, и много другого добра, о котором теперь нам никто не расскажет. Перед продажей он лишал змей ядовитых желез, а яд использовал для приготовления лечебных снадобий. Зачем понадобились змеи крестьянам и ремесленникам? Они их убивали, снимали с них кожу, а мясо готовили десятками разных способов, как мы готовим угря, и получали от этих кушаний удовольствие (я слышал, что это очень вкусно, но самому мне возможность попробовать этот деликатес так и не представилась).

На плече Хети нес привязанную к палке гибкую тростниковую корзину, в которой была мягкая круглая лепешка, испеченная накануне матерью. Время от времени он приносил деду то половину утки, то стебли папируса, то цветы лотоса, которые у берегов озера росли в изобилии.

— Подойди ко мне, мой дорогой малыш, — сказал ему Дьедетотеп.

Он каждый раз при встрече обращался к своему внуку как к любому пришедшему к нему в дом или встреченному в деревне юноше. Ему нравилось любоваться красотой подростков, видеть в них отражение своей далекой молодости, купая свою ка — свою душу — в водоеме их юности.

Хети подошел к деду и в знак приветствия поклонился ему, прижав ладони к коленям, а потом сел рядом. Дьедетотеп погладил его по голове и по плечу, как это вошло у него в обычай, а потом сказал так:

— Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Как дела у твоего отца? Как себя чувствует твой отец Себеки? Да защитит его Себек и да сохранит Изида, защитница трона, твою мать! И да благословит тебя Рененутет… Покажи мне свою корзину. Что ты принес мне сегодня?

Хети вынул из корзины лепешку и кусок утки. Дьедетотеп взял еду у него из рук, вид у него был довольный.

— Как ты красив, дитя мое! — заговорил он снова, положив еду на стоявшее тут же, у порога, глиняное блюдо. — Да, твоя мать не преувеличивает, когда говорит, что семь Хатор полюбили тебя в тот день, когда ты появился на свет к радости твоего отца и на счастье твоему деду Дьеди!

Конечно же, Хети было очень приятно слушать похвалы деда, но слова доставляли ему больше удовольствия, чем прикосновения. А когда его ласковые руки опускались слишком низко к талии, как это случилось и сегодня, потому что Дьедетотеп был охвачен сладострастием, Хети вскакивал на ноги и спрашивал у деда, чему он хочет научить его на этот раз.

— Для начала отнеси пищу в дом, — ответил ему Дьедетотеп, не покидая своего места. — Там ты найдешь снадобье, которое я для тебя приготовил. Выпей его, а я пока закончу эту корзину.

Хети отнес в дом утку и лепешку. Низкий и узкий дверной проем был занавешен циновкой из переплетенного растительными волокнами тростника. Подросток вошел в комнату, в которой царил мягкий полумрак. Пол был покрыт циновками, на них стояли обтесанные камни, служившие по необходимости стульями или столами. На одном из камней он увидел глиняную чашу с прозрачной жидкостью. Хети положил еду в корзину, взял чашу и одним глотком выпил содержимое. Вдоль одной из стен из земли торчали широкие горлышки глиняных сосудов, предусмотрительно закрытые глиняными же пробками. Такие сосуды из обожженной глины, закопанные в землю подальше от солнечных лучей, защищали содержимое от прожорливых домашних грызунов и имелись в каждом крестьянском доме. Дьедетотеп хранил в них пшеницу, овес, масло, финики и пиво.

Из этой комнаты через низкий проем можно было попасть в другую, совсем маленькую комнатушку, куда свет проникал через узкое окно, до половины закрытое деревянным ставнем. В этой комнате хозяин дома проводил прохладные зимние ночи (а зима в этих краях длилась не больше месяца). В любое другое время года Дьедетотеп спал у порога своего дома, постелив под циновки смешанную с гусиными перьями солому. Большую часть комнаты занимало сложенное из кирпичей ложе. Такие же ложа имелись в доме каждого жителя благодатной долины Нила вне зависимости от того, богатым он был или бедным.

Хети отодвинул ставень, чтобы впустить в комнату дневной свет, и остановился перед высоким пузатым глиняным кувшином, накрытым плоской глиняной крышкой. Он снял крышку и наклонился над отверстием. Догадка Хети подтвердилась: в сосуде он увидел клубок змей. Их чешуйчатая кожа была покрыта черными и желтыми пятнышками. Он уже поддался было соблазну засунуть руку в кувшин и поймать змею, но дед, как раз вошедший в комнату, остановил его словами:

— Я не думаю, что ты достаточно хорошо защищен от яда и достаточно быстр в движениях, чтобы щекотать этих змей. Без сомнения, ты можешь, не подвергаясь опасности, получить пять или шесть укусов, но не уверен, что ты справишься с большей дозой яда.

В руке дед держал готовую корзину, которую он теперь протягивал Хети.

— Держи ее крепко и не наклоняй.

Подросток с восхищением наблюдал за тем, как дед ловко хватает за хвост одну змею за другой и перекладывает их в корзину, причем ни одна рептилия не успела его укусить.

— Их ядовитые железы полны, — объяснил он внуку, — но я их хорошенько накормил, поэтому им хочется спать, а не кидаться и кусаться. Но никогда нельзя знать наверняка, бросится на тебя змея или нет. Однако меня они знают, знают, что моя рука — это рука хозяина.

— А зачем ты переложил их в корзину? — спросил Хети.

— Мне нужно отнести их в храм… Один из жрецов попросил меня об этом.

Говоря «храм», он подразумевал святилище пирамиды Аменемхета III, расположенное на расстоянии получаса ходьбы от его хижины, которое люди называли также храмом Змеи.

3

Какое-то время дед и внук шли молча. Хети несколько раз слышал, как дед говорил об этом храме, но никогда ни о чем не спрашивал. Египетское слово «хет» часто переводится как «дворец», но может обозначать и «храм», и «крепость», а в паре со словом нетер — хет нетер — означает понятие «самосущее божество». Дьедетотеп слышал, что соседи называют эту постройку хет хефау, или «Дворец змеи», причем слово «хефау» обозначает змею любого вида.

Еще Дьедетотеп слышал, что покровительницей храма, от которой и пошло его название, являлась Уаджет, богиня-покровительница Нижнего Египта, почитаемая и в древнем городе Буто, расположенном в сердце дельты Нила. Встречались и те, кто утверждал, нисколько не сомневаясь в этом, что жрецы храма служат Рененутет, богине-змее, покровительствующей жатве. Эта богиня является богиней-кормилицей Египта. Другие были уверены, что покровительница храма — не столь популярная в народе загадочная богиня Несрет. Имя этой богини, написанное учеными писцами, могло означать и готовую к атаке кобру, а могло читаться как Уаджет и Иерт, богиня урея, защитница царя Двух Земель.