Неспящие в Чикаго - Кэт Кэнтрелл Страница 4

– Уильям проводит вас к лифту и покажет, где находится офис мистера Чемберлена, – сказал администратор.

Нора смиренно направилась за юношей, утопая каблуками в мягком ворсе дорогих ковров, покрывавших пол из темного дерева. Когда они вошли в лифт, коридорный нажал кнопку двадцать седьмого этажа.

– Двадцать седьмой и двадцать восьмой этажи – личные владения мистера Чемберлена. Только особо важные персоны имеют доступ в пентхаус, – сообщил Уильям с улыбкой. – У мистера Чемберлена давно не было гостей, – доверительно добавил молодой человек.

Только особо важные персоны. И Нора Винчестер одна из них. А что произошло бы, если бы она представилась как Нора О’Мейли? Может, администратор вежливо выставил бы ее за дверь?

Занервничав, она незаметно поправила волосы перед зеркалом. Сегодня утром она уложила свои светлые волосы в пучок, отправляясь в аэропорт, и несколько прядей свободно падали на лицо. Смотрелось неплохо.

Глупая. Какое значение имело то, как она выглядит сейчас? Рейд вывел ее из равновесия, сказав своим служащим, что ждет ее.

Лифт звякнул, и Уильям провел ее в приемную, где за столом сидела полная женщина с седыми волосами. При виде Норы она немедленно закрыла свой компьютер.

– Должно быть, вы мисс Винчестер, – любезно сказала она. – Мистер Чемберлен ожидает вас в кабинете.

С чрезмерной поспешностью секретарша провела ее сквозь ряд стеклянных дверей до холла в конце коридора, а затем незаметно исчезла.

Нора вошла в кабинет и увидела Рейда, сидевшего за большим стеклянным столом.

Время словно остановилось, когда их глаза встретились.

Нора перестала дышать, ощущая каждым нервом присутствие Рейда Чемберлена.

Он встал, не сказав ни слова, и направился к ней. С каждым шагом магнетическое притяжение, исходящее от него, усиливалось. Рейд возмужал и, кажется, стал еще красивее. Темно-серый отлично скроенный костюм подчеркивал широкие плечи и всю его рослую, мускулистую фигуру. Волевой подбородок, покрытый трехдневной щетиной, и даже слегка растрепанные каштановые волосы – все в его облике говорило о силе и власти.

И вот он приблизился настолько, что Нора смогла разглядеть золотистые искорки в его карих глазах и уловить исходящий от него волнующий аромат с нотками цитруса и экзотических пряностей.

– Привет, Нора.

Рейд протянул ей руку. На секунду показалось, что он сейчас обнимет ее, прижмет к себе или… что-то в этом роде. Но вместо этого он подошел к двери и закрыл ее изнутри, слегка соприкоснувшись с Норой плечами.

Щелчок дверного замка заставил ее внутренне вздрогнуть, но Нора не подала виду. Неужели он задумал что-то такое, чего не должны видеть другие? Сердце замерло в груди.

– Привет, Рейд.

Скрестив руки, он прислонился спиной к двери и внимательно посмотрел на нее.

– Ты получила записку?

– Да.

Нора импульсивно вытянула руку, желая прикоснуться к нему, чтобы выразить свою благодарность, но в лице Рейда мелькнуло нечто угрожающее, и это остановило ее. Прикасаться к нему было опасно, ведь он мог неправильно истолковать ее жест.

Неужели простое выражение благодарности может быть таким… эмоционально заряженным? Нора уронила руку, и Рейд проследил за ней взглядом.

– Что я могу сделать для тебя? – коротко спросил он.

Он был уже не тем мальчиком, каким она его помнила. Мальчишеское оставалось в его позе, ресницы были такими же длинными, как раньше, но взгляд его стал непроницаемым, будто он отгородился от мира каменной стеной. Норе всегда нравилась его улыбка. Но сейчас она отсутствовала.

Этот мужчина был сказочно богат, но это, похоже, не делало его счастливым.

И что же он мог для нее сделать в самом деле? Наверное, не так уж и много. Скорее, она сможет сделать что-то для него…

– Ты можешь улыбнуться мне, Рейд.

* * *

Поразительно, но уголки его губ дрогнули. Рейд постарался подавить улыбку, потому что Нора Винчестер не должна была подумать, что она сможет командовать им спустя столько лет после их последней встречи.

И, кроме того, Рейд вообще не улыбался. Улыбка – для людей с легким характером, которые могут позволить себе подобные вещи. А он не улыбается. И его это устраивает.

Когда он увидел Нору, вошедшую в его кабинет, он будто перенесся, всего на мгновение, в дни беспечной юности. Воспоминания нахлынули как волна, набежавшая на морской берег, но тут же растаяли, и его душу вновь окутал мрак.

Это звучало чересчур трагично, даже для него самого. Именно поэтому Рейд старался не думать о своей тоскливой жизни, а вместо этого работал по восемнадцать часов в сутки, так что по вечерам падал в кровать без сил и мгновенно засыпал. Когда спишь как мертвый, ты ни о чем не думаешь. Не лежишь без сна, размышляя о том, какие решения ты принял, и проклиная себя за то, что не способен сделать то, что должен – стать отцом для своих осиротевших племянников.

Появление Норы не могло ничего изменить. Но все же изменило, и Рейд не знал, что ему с этим делать.

Сначала он ощутил беспокойство оттого, что Нора выследила его. Но еще больше его беспокоило то, что он с нетерпением ждал ее прихода. Так, как давно ничего не ждал.

– Улыбаются политиканы и люди, имеющие тайные планы, – наконец сказал он.

Напряжение между ними возросло еще больше. Нора была так же заинтригована им, как и он ею. Рейд не мог разгадать мыслей своего противника. А в том мире, где он жил, каждый человек был для него противником, даже Нора Винчестер – та женщина, которую он не видел пятнадцать лет и которая, судя по всему, расценила его записку как приглашение вторгнуться в его личное пространство.

– Надо же! А у тебя нет тайных планов? – Нора скрестила руки на груди, будто передразнивая его. – А зачем ты написал эту записку?

– Так принято – прилагать записку к подаркам, – ответил Рейд, снова пытаясь подавить улыбку. Он не ожидал, что взрослая версия Норы так понравится ему. И что теперь ему делать с ней?

Когда его помощник позвонил в ресторан «Игуасу», чтобы проверить, доставлен ли заказ, он узнал, к своему удивлению, что какая-то неизвестная женщина из «его офиса» уже сделала это. Связавшись с госпиталем, Рейд удостоверился, что Нора получила его записку. Ему не стоило труда догадаться, что она поняла, кто прислал еду, и в скором времени явится сюда. И он был прав.

– Ага. И принято использовать шутку, известную только двоим, чтобы потом притворяться, что ты совсем не ожидал, что я пойму, кто послал угощение?

Ее красивые полные губы изогнулись в соблазнительной улыбке, и это означало гораздо больше, чем ее слова. Она шутила с ним. Может быть, даже заигрывала. Женщины обычно с ним не флиртовали. Они прямо выражали свое намерение, приглашая его к себе в постель еще до того, как он узнавал их фамилии.